Взвод красноармейцев в составе двух отделений после суточного перехода через границу соседнего дружеского нам государства прибыл в расположение военного полевого лагеря близ деревеньки с историческим названием Бородино. До сих пор бабушки и дедушки хранят у себя в сараях вилы косы и другой хабар которыми их предки гнали разбитую зазнавшуюся Наполеоновскую армию по бескрайним заснеженным полям России. Теперь история вновь повторяется. На нашу долю выпала честь и судьба опрокинуть военную машину озверелого фашизма погнать их обратно в Германию и пленить Гитлера. Не дать немецкому кованному сапогу топтать полевые цветочки на славном историческом поле битвы, поле нашей гордости, поле славы русского оружия и символа храбрости русского солдата.

Для выполнения этой нелёгкой задачи спешно с другого участка фронта и был переброшен наш взвод. Верховное командование посчитало целесообразным направить наиболее подготовленную группу бойцов во главе со ст. л-том Таранцом В. В. На самое ответственное направление.
Поздно вечером прибыли к месту базирования нашей части. На КПП двое дежурных НКВД – истов занесли личный состав в свои списки и выдали пропуска с которыми можно будет передвигаться по лагерю.

Расположили наш взвод в здании бывшей библиотеки. На книжных полках можно было отыскать интересную литературу. Моментально все бойцы приобрели боевой облик. Форма роднила и делала всех равными. Как только вещи были разложены отделение сапёров приступило к приготовлению горячей пищи для голодных и холодных красноармейцев. Благо в продуктах не было недостатка. По дороге разжились ими из полу сгоревшего магазина.

В большой казан полетело всё съестное для приготовления. Каша консервы лук морковка и т. д. Пока языки пламени скользили по дровам тем самым разогревая воду на территорию нашего хозяйства стали приходить солдаты из соседнего подразделения. Обменялись приветствиями и наполненными кружками.

Вдруг на территории лагеря заметили мышиного цвета шинели и услышали стук подкованных сапог. Боец из соседней казармы нас успокоил : «Это дескать пленные немцы. Они добровольно сдались в плен пропагандируют своим братьям сложить оружие от того им дозволено передвигаться по территории в свободном режиме».

Старший кухни сапёр «Фил» сразу подметил что заявились они в аккурат на запах нашей юшки. А дополнительные рты и ещё таких размеров в рецептах его поварской книжки не значатся. Наш командир решил по своему. Предложил хитрую идею пока юшка кипит налить немцам сыграть в игру слабое звено. Самый дюжий и будет есть супчик. Ессстессственнноооо у пленных загорелись огоньки в глазах. Во первых НКВД-исты что их охраняют уже не кормили целый день да и выиграть пари захотели достойно говорят что арийская раса не сдаётся. Это через много лет на Украине родится группа «То була раса» но это потом. А сейчас ведь немец балбес не знает что хитрый славянин привёз с собой ящик национального продукта. И полилась трудная вода под немецкие галеты и салями да под украинское сало с луком.

Сапёры не торопятся с супчиком замысел старшего лейтенанта разгадали. Наш брат стойкий боец да и немец не хочет уходить с эстафеты. Оглянешься вокруг и мило глазу глянуть. Вроде и войны нет. Русские да немцы стоят за одним столом душевно обогащаются. В этот строй милых лиц уже давно влился ефрейтор Журавлик и уже с пол часа ведёт дискуссию с двумя слегка окосевшими фрицами. Жестикулирует руками и ногами : «Расскажешь на том свете своему Гитлеру! – говорит не очень литературно но довольно цветисто и образно формулирует мысль о том что фюреру – де тоже будет конец.»

А тут красноармейцы Дзинтерс и Захарченко привели немецкого младшего офицера. Ну совсем ещё мальчонка. Фуражка правда важная на нём. Ведут и радуются : «Бачишь кого сцапали!». Так как стрелять его было нельзя налили чаю.

Тем временем ряды немецких захватчиков начали постепенно редеть. То ли устали они ждать нашей юшки, то ли не спромоглися побороть упорство Ивана в литерболе. Ведь ещё в своё время Аристотель говаривал : «Пьянство это добровольное сумасшествие». Вот так три последних оккупанта обнявшись нетвёрдой походкой поплелись в ночной мгле к своему бараку. Даже когда их мрачные фигуры поглотила темнота издалека ещё доносилась песня : «Дойчланд, Дойчланд юбер аллес.»

А что наш взвод наш взвод решил что голод это лучшая приправа к хлебу. Достав свои большие ложки принялись за супчик который получился просто замечательным. Перед сапёрами мы сняли шляпы которых у нас не было.

Прозвучал отбой и уставший взвод понемногу занял свои места в книжном зале. Красноармеец Дзинтерс долго пытался умоститься долго ворочался и бурчал. Ст. л-нту Таранцу пришлось рассказать колыбельную про приключения на Сапун-горе. Все мирно засопели.
Утро. Подъём. Форма одежды №2. и сонные красноармейцы выбегают на морозное утро. Не все сходу могут привыкнуть к бодрящей свежести. Пробежка зарядка снова пробежка по росе и в заключении обливание холодной водой. Журавлик Сева Лёша кричали и мычали от этой водной терапии.

Оделись, собралась. Кто-то лукаво высказался : «Солнце уже на ели а мы ничего не ели!». Намёк был понят. На столе появились консервы колбаса хлеб. Метеоколдуны пообещали нам два дня хорошей погоды хоть и прохладной.

Днём получали сух пай занимались строевой показали нам и поле битвы на котором будет необходимо держать оборону. Воинство собрали здесь не малое и разношерстное. Кто в сапогах кто в обмотках кто в шинелях кто в ватниках. Ранцы, вещмешки, халхинголки, СШ-39/40, сумки, подсумки, противогазы, фляги всё мелькало. Были и пехотинцы, и пограничники, курсанты, моряки танкисты, артиллеристы, кавалерия и даже собака из Гринписа с противотанковой миной на спине!

Во время изучения обстановки и местности на Бородинском поле открылись временные ворота. Среди красноармейцев появились гусары времён Отечественной войны 1812 года. Видимо это был знак свыше о том что мы выстоим и победим. А тем временем наш взвод угощал питерских блокадников украинским салом и хлебом. Морепродукты тоже пришлись по вкусу.

Построения здесь были одно за другим. Пока командиры советуются пехота стоит и ждёт. По одному на брата были припасены сухарики. В таких вот хлопотах прошёл день.

Снова вечер снова кухня. Снова пленные шатающиеся немцы. Старший лейтенант Таранец пригласил себя в гости к питерцам. Ушла с ним и любимая «жена» командира в лице Журавлика-кузнечика. На хозяйстве оставили ефрейтора Белоконя. Постарайся в этой ситуации не сплоховать. Поставили караульного сапёры чистят картошку. В бездействии идут дискуссии. Наш доктор стоматолог не выдержал говорит : «Вы меня душевно обижаете. Чем ругаться да бороться лучше кашей напороться.». Мы давно предложили ему урезать фронтовую норму.

В лагере был порядок. Нет пьяных, нет побитых, все сыты, все довольны, все смеются. Вернулся командир взвода. Журавлик который через шаг шёл спотыкаясь что-то хотел разъяснить ефрейтору Белоконю но его забрал командир и успокоил. Белоконь за службу убыл в увольнение по дороге напевая :

Эх ночка тёмна
А я боюся
Ах проводите
Меня Маруся….

Утром привезли оружие и боеприпасы. После получения построение. Разве мыслимо без дисциплины? Ходит перед нами командир и спрашивает : «Какие недостатки, какие нехватки?». Вроде всё в порядке. И мы выдвинулись в поле. Понимаем что скоро бой.

Прибыв на свою позицию мы замечаем вдалеке два наших танка. Это вселяет уверенность. Последнее слово командира что все мы молодцы и красавцы. Хорошее слово уху не повредит. Наша задача не пустить немцев на мост через речку за нами. На том берегу основные позиции нашей дивизии. Окопы огневые точки. Ждём. Нервы играют. И вот вдали слышится вой самолёта. Немецкий разведчик пронёсся над нашими головами сбросив бомбы на поле перед нами. Вот он вновь делает заход. Маленькая точка постепенно увеличивается. Командир командует по самолёту «Огонь!». Мы стреляем но он не падает! Так повторяется третий и четвёртый раз. Отбомбившись, немец улетает безнаказанно.

Ну вот и началось. Боевое охранение, которое состоит из пограничников, принимает первый бой. Стрельба всё громче и ближе. Пулемёты лупят как сумасшедшие. Немецкая артиллерия начала обрабатывать наши позиции. Обдаёт взрывной тёплой волной. Сверху по телу, по каске барабанят, падая комья земли от разрывов.

И снова бой. Пограничники отступают. Уже добежали до нашей позиции. Наш командир забыв про осторожность вскакивает и кричит размахивая пистолетом ТТ приказывает отбить позиции у противника. Здесь один пулемётчик с ДП-27 огрызается и кричит на старшего лейтенанта. Уже сержантский состав разворачивает уцелевших погранцов. А этот пулемётчик невесть откуда достал винтовку Мосина и поднимает на командира. Тот долго не думая застрелил паникёра и труса.

Все пограничники полегли в этой атаке. Ну а теперь и мы поняли зачем нас перебросили на этот участок фронта. Вдали показались стальные каски немецких парашютистов.

Ясно. Мы принимаем на себя удар элитного соединения немцев. Пытаемся держатся. Они понимают что нас просто так не взять. В наших бойцов полетели гранаты. У одного красноармейца граната взорвалась на ноге оторвав её. Паша санитар тут же оттащил раненного к речке. А гранаты продолжали лететь. У наших бойцов их не было. Гляжу кто-то кидает фляжку в немцев вместо гранаты. Ещё какое то время удавалось продержаться пока наши миномёты продолжали гвоздить.
Эти крысиные души так и лезут на нашу позицию. Нас становится всё меньше. В суматохе боя слышу крик политрука :

За Родину, за всех детей
Бери на мушку фрица
И в сердце бей, и в землю вбей
Фашистского убийцу!

Наш взвод состоящий из двух отделений отделения пехоты ефрейтора Белоконя и отделения сапёров Филатова под общим командованием старшего лейтенанта Таранца защищая родную землю отдали свои жизни задержав противника на рубеже речки. Тем самым помогли основным силам перегруппироваться приготовиться и принять удар в глубине нашей обороны. Это уже потом в результате упорного и затяжного боя наша дивизия ударила по немцам всей силой нашего оружия при поддержке двух лёгких танков. Они заставили откатиться немецкую пехоту обратно на свои позиции.

Когда стихли звуки боя над полем незримо стояли его защитники отдавшие жизни за правое дело. Они собой заслонили немецкую навалу стали стеной на дороге оголтелых фрицев. Слава о подвиге Красной Армии не угаснет в веках так же как и слава армии Кутузова бившего здесь французов сто лет назад. Будут на поле стоять монументы погибшим защитникам и люди с благодарностью будут приносить цветы, и венки вспоминая этот славный подвиг на ратном Бородинском поле.

С.Белоконь