Красная Армия глазами поверженного врага.

Часть 1

У каждого народа, не утратившего уважения к себе, есть свои святыни. Для народов Советского Союза такой святыней была Великая Отечественная Война…

Новоявленная «элита» в незалежных окраинах вот уже 20 лет пытается перезагрузить народную память, чтобы из народа-победителя слепить стадо электората, готового тупо голосовать за любых проходимцев, насобачившихся складывать слова в пафосные лозунги, за которыми скрывается мурло джентльменов с большой дороги.

Красное знамя Победы пока укрывает наших славных дедов от плевков политических карликов, пытающихся оспорить величие их подвига организацией черных мифов о Священной войне. Но и оно не может навеки оградить от посягательств оборотней. Потому нельзя быть безучастным к творимому ныне информационному террору против светлой памяти героев и жертв Священной войны.

Мы не Иваны не помнящие своего родства. Мы родом из той Великой Победы 1945 года. Остыла от огня броня, но не должна остывать наша память. И в помощь ей есть смысл напоминать мнения разгромленного в пух и прах противника о Красной Армии, её бойцах, командирах.

О «позорном» отступлении летом 1941 года

Начать надо с этого черного мифа. Солженицын с упоением тарахтел, что «отступали позорно, на ходу меняя лозунги», и ввергал публику в сладкое либерастическое уныние цифирью, рожденной от избытка злобы на Ивана-победителя – дескать, армия Сталина со свистом 120 км в сутки драпала от западных рубежей в глубь страны.

Действительно, на Белорусском направлении, где был нанесен главный удар Гитлера по не успевшей развернуться и сосредоточиться Красной Армии, немец двигался мощно. Уже к концу седьмых суток войны вечером 28 июня немцы ворвались в Минск. Однако это не 120 км в сутки, а менее 50.

В декабре 1944-го на совещании в своем логове Гитлер в припадке гнева, бегая взад-вперед, бросил своим генералам: «Теоретически, конечно, танки могут преодолевать по 100 км. в сутки, и даже по 150, если местность благоприятная…». И как будто специально для будущих кабинетно-диванных теоретиков добавил: «Я не помню ни одной наступательной операции, в которой мы – хотя бы в течение 2-3 дней – преодолевали по 50-60 километров. Нет, как правило, темп продвижения танковых дивизий к концу операции едва превышал скорость пехотных дивизий».

Это у немцев не было рывков более 50-60 км/ сутки, а у Красной Армии они были. Так случилось, что именно в тех же местах в Белоруссии в конце июня 1944 года армия Сталина в ходе легендарной операции «Багратион» наступала ещё более стремительно, чем Вермахт три года назад.

После того как 25 июня 1944 года Красная Армия взломала глубокоэшелонированную оборону элитной миллионной группировки армий «Центр», её танковые соединения за четыре дня взяли в клещи Минск. Т.е. танковые клинья русских рассекли оборону немцев на глубину более 300 км.Стремительное наступление на параллельных маршрутах (более 100 км в сутки) позволило 1-му и 3-му Белорусским фронтам упредить выход врага из минского котла.

По этому поводу генерал Типпельскирх писал после войны: «Результат длившегося теперь уже 10 дней сражения был потрясающим. Около 25 дивизий были уничтожены или окружены. Лишь немногие соединения, оборонявшиеся на южном фланге 2-й армии, оставались еще полноценными, избежавшие же уничтожения остатки практически полностью утратили свою боеспособность». Никто из немецких генералов не рвет на заднице волосы, объявляя белорусский кошмар разгрома позором Вермахта.

Всего в ходе операции «Багратион» группа армий «Центр» практически полностью лишилась как личного состава, так и материальной части. Потери в материальной части: 2000 танков и 57 000 транспортных средств. Безвозвратные потери в живой силе (согласно американскому историку Стивену Залоге, лучшему знатоку истории русских танков) – около 670 000 человек. Потери советской стороны: 178 507 человек (7,6% от личного состава) убитыми и пропавшими без вести.

Но вернемся к «позорному» отступлению Красной Армии летом 1941 года, о котором так любят точить перья либеральные шелкоперы. Слово Францу Гальдеру – генерал-оберсту, начальнику Генерального Штаба Сухопутных Войск Германии с августа 1938 г. по сентябрь 1942 г. Из записи от 29 июня 1941 года в личном дневнике: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Лишь местами сдаются в плен, в первую очередь там, где в войсках большой процент монгольских народностей (перед фронтом 6-й и 9-й армий). Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т. п. в плен сдаются лишь немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют…

Генерал инспектор пехоты Отт доложил о своих впечатлениях боя в районе Гродно. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо».

Уже не так слышно радостного стука по ляжкам и победных всхлипов генерала, которые отмечались в записях первых дней войны.

Эпистола от 19 июля 1941-го: «Потери к 16.7 1941 г. в целом составляют (не считая больных) 102 588 человек, то есть 3,05% от общей численности (3,35 млн. человек)».

Поясним, что термин «потери» означают безвозвратную убыль, ибо раненые из состава сухопутных сил не терялись, а подлечившись, снова становились в строй. Потому, когда камрад наших общечеловеков Гальдер пишет «потери», это означает, что он как начальник Генерального штаба обязан организовать возмещение сей убыли. И добавим, что генерал-полковник указывает потери только сухопутных сил и только Вермахта и без учета потерь союзников (венгров, румын, итальянцев, хорватов, финнов, бельгийцев, французов, коих в войсках Гитлера было гораздо больше, чем в рядах Сопротивления, и прочих аник-воинов).

Не лишним будет напомнить, что в Польскую компанию, длившуюся около 4-х недель, Гитлер потерял убитыми 16 тысяч солдат и офицеров. И поляки не считают тотальный разгром своих вооруженных сил страны позором.

Немцы об организации боевых действий Красной Армии

Красная Армия образца 1943-1945 гг. по праву являлась лучшей армией мира. Прорывы её механизированных корпусов были столь мощны и стремительны, что у немецкого командования складывалось впечатление, что против них воюет противник, имеющий на порядок больше солдат и военной техники. Ничем другим они не могли объяснить то, с какой сатанинской силой жернова русской военной машины перемалывали армии Вермахта, еще за 3 года до Курской дуги наводивших ужас на Европу.

«Панцыр-женерал» Гейнц Гудериан пишет: «Мы рассчитывали, что наступление русских начнется 12 января 1945 года. Превосходство русских выражалось соотношением: по пехоте 11:1, по танкам 7:1, по артиллерийским орудиям 20:1. Если оценить противника в целом, то можно было говорить без всякого преувеличения о его 15-кратном превосходстве на суше и, по меньшей мере, о 20-кратном превосходстве в воздухе». И добавляет, что ежели бы превосходство русских ограничивалось соотношением 1:5, то «при правильном управлении он (немецкий солдат. – Авт.), благодаря своим блестящим качествам, сводил на нет такое численное превосходство».Увы, любимец советских писателей-диссидентов безбожно загибал в оценке военного превосходства Красной Армии. Подобной разницы не было и в помине. А в начальный период войны Гитлер и его союзники обладали безусловным превосходством во всем. Только к середине 1943 года сложился военный паритет. Чтобы убедиться в том, что Советский Союз не обладал военным превосходством, которое приписывают ему битые генералы, достаточно привести такую цифирь: всего во Вторую мировую войну Германия из 80 млн. населения мобилизовала 21,1 млн. человек, а в Советском Союзе из 196 млн. граждан военную шинель одевало 34,47 млн. И больше Сталин не мог поставить под ружье, иначе не кому было бы хлеб растить и снаряды точить. Это на фюрера пахала вся континентальная Европа. Как видим 11-кратным численным перевесом и не пахнет. Если этого недостаточно, тогда другие данные. Пик численности Красной Армии, действующей на всём фронте (а не только в той части, что касалась непосредственно немецких территорий), пришелся на вторую половину 1944 года – 6,74 млн. бойцов и командиров. Против них сражалось 3,3 млн. немцев (по немецким данным) плюс не менее 600 тысяч союзных «недобитков». Даже двукратного перевеса не получается.Заявленное Гудерианом соотношение (1:7) по танкам и САУ также плод испуганного воображения гитлеровского начштаба. По состоянию на 1 января 1945 года, Красная Армия имела в Европе 11 тыс. танков и САУ. Количество танков и САУ в Вермахте к 1 января 1945 г. составило 12990 единиц (по немецким данным). Если предположить, что более 2/3 из этого количества воевало на Восточном фронте, то против наших славных дедов немцы выставили не менее 8600 бронированных машин. И здесь и близко не было двукратного превосходства.Дело было не в количестве, а в том, что Красная Армия на голову превосходила противника в организации военных действий, и спорить здесь не о чем.Враг о русском солдате

Немцы не делали различия между украинцами, белорусами и великороссами. Мы, славяне, для них все были на одно русское лицо. Нигде в мемуарах битой немчуры не встречал пассажей вроде «украинцы (или белорусы) упорно сражались за высоту Х». Об украинцах как таковых вспоминают лишь в контексте карательных операций в Белоруссии против партизан (одна Хатынь чего стоит, а были десятки других сожженных дотла деревень) и расстрелов в Бабьем яру, где замарало человеческое достоинство бандеровское отребье.Фридрих фон Меллентин: «Русский остается хорошим солдатом всюду и в любых условиях… Трудно представить границы его терпения и выносливости, он необычайно смел и отважен… Почти все комиссары являются жителями городов и выходцами из рабочего класса. Их отвага граничит с безрассудством; это люди очень умные и решительные. Им удалось создать в русской армии то, чего ей недоставало в первую мировую войну, – железную дисциплину. …Индустриализация Советского Союза, проводимая настойчиво и беспощадно, дала Красной Армии новую технику и большое число высококвалифицированных специалистов. Русские быстро научились использовать новые виды оружия и, как ни странно, показали себя способными вести боевые действия с применением сложной военной техники». Отто Кариус, командир танковой роты, провоевавший и на Восточном, и на Западном фронтах: «Мы привыкли к противнику такому, как русские; мы были поражены контрастом. За всю войну я никогда не видел, чтобы солдаты разбегались так, что только пятки сверкали, хотя даже, по существу, ничего особенного не происходило… В конце концов, пятеро русских представляли большую опасность, чем тридцать американцев».В этом свете выглядит забавно известный фильм «Спасение рядового Райана», в котором голливудские здоровские ребята живописуют эпизод, когда полтора десятка бравых янки успешно противостоят роте немцев и четырем «пацырам». Вот так надо восхвалять своих солдат, даже если они воевали хреново! У нас же все больше норовят вылить дерьмо на головы своих дедов, штампуя «Штрафбаты», «Сволочей», «Заставы Жилина» и прочие иудины поделки.Гельмут Клаусман, ефрейтор 111-я пехотной дивизии: «Особенно угнетало то, что сбить русский штурмовик из стрелкового оружия было почти невозможно, хотя летал он очень низко… Летать на штурмовиках было очень опасно: среднее число вылетов штурмовика до гибели было равно 11, что в 6 раз меньше, чем у истребителей. Летчиков, способных так летать, у нас просто не было».