Его имя знает каждый, оно золотыми буквами вписано в героическую летопись Советского государства. Человек необыкновенной судьбы, выходец из бедных крестьян, Буденный стал прославленным полководцем.

Родился Семен Буденный 25 апреля 1883 года на хуторе Козюрин, недалеко от станицы Платовской, что на Дону. Сын крестьянина Михаила Ивановича Буденного и его жены, крестьянки из бывших крепостных слободы Большой Орловки Меланьи Никитичны Емченко.

Семену было семь лет, когда летом 1890 года в поисках лучшей доли Семья Буденных отправилась на Ставропольщину. Но и здесь была нужда. Кое-как прожили на Ставропольщине до весны 1891 года, а потом вернулись обратно на Дон. Поселились на хуторе Литвиновка (Дальний), неподалеку от станицы Платовской. Арендовали землю на кабальных условиях: половину урожая приходилось отдавать хозяину.

Михаил Иванович Буденный нередко подрабатывал у купца первой гильдии Яцкина, владевшего кроме магазина, тремя тысячами десятин земли. Ему он и отдал своего сына в батраки.

В 20 лет — в сентябре 1903 года — взяли Семена Буденного в русскую армию.

— Я хоть не дворянских кровей, не казачьих, а сын батрака,- говорил он отцу,- но пусть не думают, что мы слабаки. И если мне придется сразиться с врагом, духом не паду, трусом не стану. Призывался Буденный в Бирючинском уезде Воронежской губернии, в той волости, откуда родом был его дед, и где они получали паспорта. В конце сентября 1903 года он в числе других новобранцев прибыл в г. Бирюча.

— Ну-ка, голубчик, собери у ребят на водку,- сказал ему вахмистр.- Надо отпраздновать ваше прибытие. У Буденного было в кармане пять рублей — мать собрала на дорогу, он вынул и отдал три. Сказал сердито:
— Свое отдал, у других берите сами.
— Что?! — заорал вахмистр.- Как смеешь? — И, выхватив у рядом стоявшего «дядьки» плетку, ударил его по спине.- Я-те покажу!

Так началась новая жизнь. На занятиях стоило Буденному ошибиться, как его тут же наказывали: «Прыгай!.. Р-раэ! Два!» Семен упирался руками в бедра, приседал на корточки и прыгал на месте по-лягушечьи. А то еще истязали «гусиным шагом». Стоя в затылок друг другу, солдаты по команде приседали. Но вот один падает, и вся цепь разрывается. Унтер тут же кнутом стегает упавшего, потом подводит к коню, и начинается езда без стремени. Новобранец вопреки правилам хватается за луку. А «дядька» больно бьет его по рукам.

Когда началась русско-японская война, в январе 1904 года в числе других новобранцев Буденный прибыл в Маньчжурию, на пополнение 46-го казачьего полка, охранявшего коммуникации русской армии. Хунхузы порой дерзко нападали на драгун, пытаясь забрать военную почту или уничтожить связь. Во время одной из перестрелок Буденный был ранен в плечо. Но боль он перенес легко: ему казалось, что он может сделать больше, чем то, что ему поручено, И как-то напросился у старшего унтер-офицера в ночную разведку. «А не струсишь? Мамку кликать не станешь?» Но когда Буденный привел с собой пленного хунхуза, пытавшегося бросить гранату в почтовую кибитку, старший унтер-офицер с уважением глянул на Буденного. «А ты, оказывается, храбрец!»

В январе 1907 года Буденного направили в Петербургскую школу наездников при Высшей офицерской кавалерийской школе. Там ему присвоили звание младшего унтер-офицера, он вернулся в полк и занял должность наездника. Дела у него пошли хорошо, и командир полка, отмечая старание по службе, присвоил ему звание старшего унтер-офицера. Вскоре началась первая мировая война. Буденного назначили в 18-й Северский драгунский полк взводным унтер-офицером 5-го эскадрона. Полк входил в состав Кавказской кавалерийской дивизии. Дивизия в сентябре 1914 года вела бои на Западном фронте, в районе Варшавы.

За бои под Бжезинами все солдаты взвода были удостоены георгиевских медалей «За храбрость». Буденного наградили Георгиевским крестом 4-й степени. Но вскоре его лишили этой награды. В конце ноября 1914 года Кавказскую кавалерийскую дивизию перебросили по железной дороге в район Тифлиса для ведения боевых действий на Турецком фронте. Неподалеку от города в немецкой колонии Александрдорф расположился 18-й Северский драгунский полк. Некоторые офицеры пьянствовали, издевались над солдатами. Особенно усердствовал унтер-офицер Хестанов. Однажды Буденный заступился за солдат, тогда унтер-офицер ткнул его кулаком и зло выругался. Буденный не выдержал и сильно ударил Хестанова.

Вскоре Буденного судил военно-полевой суд Кавказской дивизии. Неподалеку от селения Коды полк выстроился в каре. На середину полка вынесли штандарт — полковое знамя. Адъютант полка зачитал приказ по дивизии, в котором говорилось, что старший унтер-офицер Буденный за совершенное им «преступление» подлежит преданию полевому суду и расстрелу. Однако, учитывая его честную и безупречную службу, командование дивизии решило: под суд не отдавать, а ограничиться лишением Буденного Георгиевского креста 4-й степени. Адъютант подъехал к Буденному и сорвал крест. 5 декабря 1914 года дивизия продолжала поход на Карс, откуда двинулась вдоль персидской границы в обход озера Урмия на турецкий город Ван. В решающий момент боя за город Ван Буденный вместе со своими драгунами проник в глубокий тыл расположения противника, смело атаковал батарею турок и захватил три орудия. Дивизия ринулась в атаку и опрокинула оборону врага. Буденный вновь был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. За короткий срок боевых действий он был награжден георгиевскими крестами всех четырех степеней. В июле 1917 года Кавказская кавалерийская дивизия была переброшена по железной дороге в город Минск, на Западный фронт.

В армии усиливались волнения. 15 июля начались выборы солдатских комитетов. Буденного избрали председателем полкового комитета и заместителем председателя дивизионного комитета. Буденный уже знал о том, что большевистская партия развернула работу среди солдат на фронте и в тылу по созданию своих военных организаций, которые направляли деятельность солдатских комитетов. Он стал налаживать связь с местными большевиками. Здесь он познакомился с Михаилом Васильевичем Фрунзе, известным тогда по партийной кличке — Михайлов, выполнял его задания. М. В. Фрунзе был председателем Совета крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний, членом исполкома Минского горсовета, членом фронтового комитета армий Западного фронта. Он и старый большевик А. Ф. Мясников приглашали С. М. Буденного на заседания Минского большевистского Совета рабочих и солдатских депутатов.

Буденный повседневно чувствовал их заботу о повышении его политической сознательности. Они помогли ему глубже понять политику большевистской партии и разглядеть подлинное лицо буржуазных партий, враждебных народу. «Работа под руководством Фрунзе и Мясникова была моей первой настоящей большевистской школой, хотя я в это время и был беспартийным»,- вспоминал впоследствии Семен Михайлович.

Буденный со всей ответственностью выполнял каждое задание Фрунзе. В августе 1917 года под его руководством без единого выстрела была разоружена «дикая» дивизия, получившая приказ разгромить Советы в Москве. Когда Буденный вернулся со своей бригадой, Фрунзе поблагодарил его. Однако тут же предупредил, что враги революции еще не сложили оружие и борьба будет еще более жестокой, отчаянной. Скоро, очень скоро в Петрограде будет настоящая революция! На днях начнутся выборы в Учредительное собрание. Важно, чтобы все полки Кавказской кавалерийской дивизии проголосовали за большевиков.

Выборы в Учредительное собрание прошли организованно. Все полки Кавказской кавалерийской дивизии проголосовали за список большевиков, и только 1-й Хоперский Кубанский казачий полк отдал свои голоса за эсеров. Буденный был явно огорчен. Фрунзе успокоил его: на Западном фронте большинство солдат высказалось за большевиков, а это, по существу, победа. Конечно, еще многие солдаты находятся под влиянием меньшевиков и эсеров. Но ненадолго.
События в Петрограде, Москве, Иванове показывают нарастание революционного взрыва… Утром 26 октября на экстренном совещании Фрунзе сообщил, что из Петрограда пришла радостная весть — власть там перешла в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. В Петрограде создано первое в мире Советское правительство — Совет Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным. Дивизионный и полковые солдатские комитеты приняли решение о демобилизации. В тот же день Буденный уехал на Дон.

В ноябре 1917 года Буденный приехал в родную станицу. По обстановке понял, что на Дону вот-вот начнется вооруженная борьба: против Советов выступил генерал Каледин, создавший контрреволюционное Донское «войсковое правительство». 12 января 1918 года на общем собрании жителей станицы Платовской и близлежащих хуторов была провозглашена Советская власть. На митинге выступил Буденный.
— Я, дорогие товарищи,- сказал Семен Михайлович,- приехал из Минска. Я добирался сюда кружным путем. Скажу вам, что везде народ радуется победе революции, готов защищать ее до последнего дыхания. Нам здесь предстоит нелегкая борьба, ведь товарищ Ленин призывает нас окончательно уничтожить эксплуататоров…
Станичный совет избрал своим председателем Д. Сорокина, Т. Никифорова -народным военным комиссаром, а Буденного — заместителем председателя станичного Совета.

14 февраля в станице Великокняжеской состоялся окружной съезд Советов, на котором Буденного избрали членом президиума и заведующим окружным земельным отделом. Окружной Совет принял решение создать для отпора белогвардейцам краснопартизанские отряды — Великокняжеский, Платовский, Мартыновский, Орловский, Куберлевский, Зимовниковский, Гащунский и другие. Один из них возглавил Буденный. В ночь на 24 февраля он решил дать бой белогвардейцам генерала Гнилорыбова, засевшим в станице Платовской.

Ударили по белогвардейцам на рассвете, они не успели оказать даже сопротивления. 1 мая 1918 года в газете «Революционное знамя» было опубликовано воззвание ЦИК Донской республики к трудящимся с призывом дать отпор немецким оккупантам и контрреволюционному казачеству. Буденный собрал людей и стал читать: «Трудовое казачество! Проснись! Иначе снова будешь рабом генералов и офицеров — своих, украинских, немецких и австрийских… Для своего спасения вы должны все встать единодушно под ружье…» Завязались тяжелые бои, и партизанам пришлось покинуть Куберле, где они держали оборону, и отойти в район Зимовников. Здесь и был сформирован 1-й Социалистический кавалерийский полк, его командиром стал Думенко, помощником Буденный. Вскоре полк был переформирован в бригаду с тем же командованием.

…Кавбригада Думенко под Абганеровом вела ожесточенные бои, 23 ноября Буденный с семью бойцами, переодевшись в форму белоказаков, разведали расположение частей Астраханской пехотной дивизии генерала Виноградова. Созрел план разгрома этой дивизии; кавбригада ночью внезапно атакует конницу генерала Голубинцева, засевшую в Аксае, отбрасывает ее на юг, а затем частью сил выходит в тыл пехотной дивизии.
С этой задачей конники справились успешно, и хотя в бою на подступах к Аксаю бригада понесла незначительные потери, враг был разбит. Ворошилов, осуществлявший общее руководство операцией, высоко оценил действия кавбригады, «Объявляя об этой блестящей победе войскам 10-й армии,- говорилось в приказе,- Революционный военный совет армии горд и счастлив отметить этот выдающийся случай геройской отваги и мужества как со стороны командного состава, так и со стороны товарищей красноармейцев. Честь и хвала товарищам героям!» 28 ноября кавбригада была реорганизована в 1-ю сводную кавалерийскую дивизию двухбригадного состава. Начдивом назначили Думенко, начальником штаба — Буденного. С января 1919 года С. М. Буденный стал командиром 1-й бригады этой дивизии. В январе 1919 года армия генерала Краснова усилила натиск на Царицын. Потеснив 9-ю армию на север, белогвардейцы перешли в наступление на правом фланге 10-й армии, вышли к Волге, захватив Дубовку. …Командование 10-й армии обсуждало создавшееся положение на фронте. Командарм А. И. Егоров указал на неэффективность лобовых атак и обратил внимание, что у рвущегося к Царицыну Краснова обнажился левый фланг и этим надо немедленно воспользоваться.
— Краснов боится, чтобы мы не ударили на Донбасс и не вышли ему в тыл.- Егоров склонился над картой.- Дубовка… Если мы снова возьмем ее, то восстановим положение на северо-востоке от Царицына, тогда и камышинский боевой участок соединится с общим фронтом обороны города.- И, глянув в сторону члена Реввоенсовета Ефремова, спросил: — где сейчас начдив Думенко?
— Заболел тифом и находится в госпитале. За него остался Семен Буденный, человек весьма храбрый и до отчаяния дерзкий.
Командарм вызвал Буденного в штаб.
— Краснов усиливает натиск, и мы обязаны выстоять. Для начала надо освободить Дубовку, где сейчас находятся белогвардейцы. Эту задачу я поручаю…- Егоров остановил свой взгляд на Буденном,- вам, Семен Михайлович. Операцию разработаем вместе. 1-ю кавбригаду Егоров предложил погрузить в вагоны на станции Сарепта и по железной дороге направить в село Гумрак, откуда и начать наступление на Дубовку. Буденный пристально поглядел на карту, прикинул расстояние от Дубовки до Царицына, сказал, что не согласен: противник держит под обстрелом железную дорогу, и едва покажется поезд, как его тут же уничтожат. Пока погрузим кавбригаду, доедем, выгрузим — пройдет не один час. Лучше двинуться кавбригаде на Гумрак походным порядком, под прикрытием темноты.
— Хорошо, я согласен,- сухо сказал Егоров.- Только не медлите ни минуты. Положение на правом фланге очень тяжелое.

Каково же было удивление Егорова, когда в час дня 12 января Буденный доложил, что Дубовкой его конники овладели; разгромлено четыре вражеских кавалерийских и два пехотных полка, взяты большие трофеи, одних лошадей около тысячи. В дальнейшем Буденный решил наступать на Давы-довку, где засела конница генерала Голубинцева. Под Царицыном создалась критическая обстановка. Реввоенсовет Южного фронта принимал все меры, чтобы оказать помощь войскам 10-й армии. До глубокой ночи Буденный обсуждал с командирами, как лучше атаковать конницу белогвардейцев в Да-выдовке, где скопилось немало вражеских войск.
— Вот что,- подводя итоги обсуждения сказал Буденный,- ударим по белякам с тыла. Дело это рискованное, потому как враг может нас обнаружить, но надо сделать так, чтобы этого не случилось. Потому приказываю: движение начать глубокой ночью, а на рассвете ударить. Замысел комбрига удался. Белогвардейцы были застигнуты врасплох, они поспешно оставили Давыдовку, понеся большие потери. В это время в селе Рахинка отдыхала Доно-Ставропольская кавбригада Булаткина, понесшая в боях немалые потери. По замыслу Егорова, эта кавбригада и кавбригада Буденного должны были образовать конный ударный кулак на правом фланге 10-й армии. У Семена Михайловича возникла идея объединить эти две бригады в кавдивизию. Командарм ответил коротко: «Согласен». Вскоре вновь образованная дивизия, названная Особой кавалерийской, построилась в Дубовке на смотр. Буденный проехал вдоль строя.
— Товарищи кавалеристы! — обратился он к бойцам.- Наша дивизия названа Особой, отсюда вытекают ее задачи — быть в авангарде. Трудно это? Очень. Положение на фронте пока не в нашу пользу. Белые рвутся в Царицын. Так что не на жизнь, а на смерть будем рубиться. Клянемся, что в наших руках не дрогнет клинок! — Семен Михайлович, привстав на стременах, выхватил из ножен шашку. Громкое «Клянемся!» раздалось над степью. После смотра Буденный связался по прямому проводу с Егоровым и предложил совершить рейд по тылам врага. Ответ командарма был кратким: «Действуйте по своему усмотрению. Докладывайте каждые сутки. Егоров».

Буденный в эти дни не знал сна и отдыха. Бойцы дивизии понимали: надо разбить врага. Продолжая преследовать противника и достигнув Большой Ивановки, части дивизии соединились с отрезанным было Камышинским участком, выполнили задачу, поставленную Реввоенсоветом армии. Сам Буденный был ранен в левую ногу и правую руку, но оставался в строю. В многотомной «Истории гражданской войны в СССР» об этом сказано: «В бою под Прямой Балкой и Давыдовской части под командованием С. М. Буденного разгромили корпус генерала Гусельщикова, взяв в плен более 3 тысяч вражеских солдат, в том числе 800 бывших офицеров, действовавших как рядовые».

А рейд красных конников продолжался. Была разгромлена группа генерала Попова… Так блестяще завершилась рейдовая операция Особой кавалерийской дивизии. В приказе Реввоенсовета республики № 26 от 29 марта 1919 года отмечалось, что Особая кавдивизия совершила четырехсотверстный рейд, разбила двадцать три полка, из коих четыре пеших были полностью взяты в плен. В качестве трофеев дивизия захватила у противника сорок восемь орудий, более ста пулеметов и многое другое. Буденный в числе других командиров был награжден орденом Красного Знамени. Это его первая высокая награда рабоче-крестьянского государства. Прошел месяц. 6 мая — этот день Буденному запомнился надолго — он встретился с И. Р. Апанасенко, начальником первой Ставропольской рабоче-крестьянской кавалерийской дивизии. Он сообщил, что у него две тысячи бойцов — три бригады и артдивизион из трех орудий.
— А что если мы объединим твою и мою дивизии и создадим конный корпус?-предложил Буденный.
— Конный корпус.- Апанасенко задумался,- А товарищ Егоров не станет возражать? В тот же день Буденный связался по телефону с Егоровым и доложил ему о своем разговоре с Апанасенко.
— Ну что ж, на собственный страх и риск объединяю всю кавалерию в первый конный корпус. Командовать корпусом назначаю вас,- уже официально приказал командующий. — Приказ об организации корпуса я отдам позже, как только буду в штабе армии. Вас же прошу подобрать людей на командные посты. Это очень важно…

От боя к бою росло полководческое искусство Буденного, его умение бить врага наверняка. Он понимал, что успех кавалерии приобретается не одной быстротой. Тут важно и умелое использование резервов, и огневая мощь полков, и разведка. Как правило, Буденный первым бросался на противника, прежде чем тот успевал приготовиться к обороне; предпочитал нападения на белогвардейцев с тыла и с флангов. Умело применял комкор и ночной бой, к которому белоказаки были плохо подготовлены. Из личных наблюдений, особенно в период боев под Царицыном, Буденный заметил, что противник сосредоточивал свою артиллерию в одном месте, нередко без прикрытия. Поэтому комкор старался наносить первый удар по артиллерии врага. Обстановка накалялась с каждым днем. Деникин, имея преимущество в подвижных конных частях, мог беспрепятственно выйти на незащищенные фланги 10-й армии и нанести удар с тыла. Вот почему Егоров приказал Буденному разгромить корпус генерала Улагая в районе Граббевской.

На рассвете корпус выступил из станицы Орловской. Разведка донесла, что Улагай идет к Граббевской. У комкора вмиг созрел смелый план: обойти с флангов Граббевскую и обрушить на врага внезапный удар. Буденный строго предупредил командиров полков: передвигаться скрытно и группами, чтобы противник не смог раньше времени обнаружить наши части. И это удалось. Появление в этом районе конницы красных было для белоказаков полной неожиданностью. Как потом рассказывал пленный, генерал Улагай, завидев в бинокль красных всадников, в испуге воскликнул: «Боже, они обошли нас с флангов!..» Не выдержав внезапного удара и неся большие потери, белые стали отступать за реку Маныч. В те дни противник занимал перед войсками Красной Армии фронт по правому берегу Дона от станицы Клетской до Усть-Хоперской. А перед левым флангом 9-й армии и конным корпусом сильной группировки белогвардейских войск не было. Оценив создавшуюся обстановку, Буденный задумал весьма заманчивый план дальнейших действий: он переправит корпус через Дон и внезапно нанесет удар на Миллерово, где находится Донская армия генерала Сидорина; разгромив ее, корпус двинется на север, по правому берегу Дона, вдоль железной дороги Миллерово — Воронеж. В случае успеха будет разрушен тыл белых, уничтожены их войска, которые действуют в направлении Воронежа, а Мамонтов будет вынужден вернуться из рейда по нашим тылам и броситься на выручку своих. Буденный считал, что действия конного корпуса по тылам белогвардейцев могут стать наилучшей контрмерой против рейда Мамонтова.
— Вы хотите накрыть и Мамонтова, и Шкуро? — спросил начальник штаба Погребов.
— Да, но сначала надо разделаться с Мамонтовым,- ответил Буденный.

7 октября Буденному стало известно, что корпуса Мамонтова и Шкуро соединились в Воронеже. На исходе ночи разведка донесла: противник перешел в наступление. Буденный сразу же разгадал замысел генерала Шкуро: если ему удастся локализовать наступление конного корпуса, то это значительно ослабит удары наших армий на правом франге фронта.
— Что будем делать? — спросил начальник штаба
Погребов, когда стал очевиден маневр генерала
Шкуро.
Буденный, у которого уже созрела дерзкая идея,
коротко сказал:
— Бить врага, голубчик, бить! Или у тебя шашка притупилась?.. Суть моего замысла такова: оттянуть свои полки, сделать вид, что наши части отступают, а когда войска Шкуро подойдут ближе, ударить по ним с обоих флангов корпуса и взять в клещи… Бой длился четыре часа. Шкуро, понеся большие потери, отступил и засел в Воронеже. Буденный решил дать бойцам отдохнуть, чтобы с новыми силами ударить по белогвардейцам. 18 октября состоялась первая корпусная партийная конференция. Выступая на конференции, Буденный вслед за комиссаром Кивгелой призвал коммунистов разъяснять бойцам, что Мамонтов и Шкуро — враги опасные и, чтобы до конца разгромить их конницу, надо тщательно подготовиться. Прошло два дня, а Шкуро не подавал никаких признаков наступления. Кто-то из командиров предложил написать ему письмо. «Завтра мною будет взят Воронеж,- говорилось в этом письме. — Обязываю все контрреволюционные силы построить на площади Круглых рядов. Парад принимать буду я. Командовать парадом приказываю тебе, белогвардейский ублюдок. После парада ты за все злодеяния, за кровь и слезы рабочих и крестьян будешь повешен на телеграфном столбе, там же, на площади Круглых рядов. А если тебе память отшибло, то напомню: это там, где ты, кровавый головорез, вешал и расстреливал трудящихся и красных бойцов. Мой приказ объявить всему личному составу Воронежского белогвардейского гарнизона. Буденный». По вызову комкора Олеко Дундич прибыл тут же. Лицо серьезное, в глазах любопытство: он знал, что если комкор вызывает, значит, есть какое-то важное задание.
— Вот это послание надо передать генералу Шкуро,- сказал Буденный. — Только жизнью своей не рисковать.
— Зачем же жизнью рисковать? — усмехнулся Дундич. — Я осторожно…
Переодевшись в форму белогвардейского капитана, Дундич легко добрался до штаба, представился поручику офицером штаба генерала Сидорина и сказал, что привез пакет лично генералу Шкуро. Поручик ответил, что их превосходительство вчера допоздна совещался с офицерами штаба, лег поздно и еще спит. «А что, генерал Сидорин собирается прислать нам в Воронеж войска?» — спросил поручик. Дундич сказал, что войска будут. Поручик наклонился к Дундичу и тихо, чтобы его не слышал часовой, открылся: «Мы Буденному устроим баньку. Он будет наступать с востока, а там у нас главные силы…» Вернулся в корпус Дундич на другой день, под вечер. Доложил Буденному о выполнении задания и о своем разговоре с поручиком. Буденный сразу же отметил, что данные Дундича подтвердились разведкой: на восточном направлении находятся основные силы белогвардейцев.

Бой завязался неожиданно. Полки Шкуро, пользуясь туманной погодой, ворвались в село Хреново и с ходу атаковали заслоны 6-й дивизии. Начдив Апанасенко не растерялся, развернул главные силы и упредил удар белоказаков. А тем временем по приказу комкора 4-я дивизия Городовикова вышла в тыл врага и нанесла по коннице белых сильный удар. Победа под Воронежем вошла яркой страницей в боевую летопись Красной Армии.

В декабре 1920 года, на VIII Всероссийском съезде Советов, в беседе с командармом Первой Конной армии В. И. Ленин спросил:
— Вы понимаете, что ваш корпус сделал под Воронежем?
— Разбил противника,- ответил Буденный.
— Так-то просто,- улыбнулся Владимир Ильич. — Не окажись ваш корпус под Воронежем, Деникин мог бы бросить на чашу весов конницу Шкуро и Мамонтова, и республика была бы в особо тяжелой опасности. Ведь мы потеряли Орел. Белые подходили к Туле. Чтобы как-то оправдать Шкуро и Мамонтова, белые распустили слух и даже напечатали в газетах, что их конницу разбил бывший генерал, чуть ли не сподвижник известного генерала Скобелева.
— Пришлось, батенька, опровергать, что Буденный не генерал, а всего лишь вахмистр,- улыбаясь, говорил Ленин.
Буденный в шутку поблагодарил Владимира Ильича за производство его в вахмистры.
— А вы что, не были в этом звании? Буденный ответил, что временно исполнял обязанности вахмистра.
— Главное,- продолжал Ленин,- пришло время, когда и люди из простого народа бьют буржуазных генералов. Пусть это чувствуют империалисты. Вы преподнесли им хороший урок… Командующий Южным фронтом Егоров и член Реввоенсовета Сталин вечером 25 октября по прямому проводу объявили благодарность всем бойцам, командирам и комиссарам корпуса. И уж никак не ожидал комкор, что по приказу командования Южного фронта вражеский бронепоезд «Генерал Шкуро», захваченный в качестве трофейного, будет назван именем Семена Буденного. «Созданные долгими усилиями англо-французских капиталистов и Деникина,- говорилось в том приказе,- конные корпуса генералов Мамонтова и Шкуро, как единственный оплот контрреволюции, разбиты наголову… Воронеж взят Красными героями. Масса трофеев, подсчет производится. Пока выяснено, что захвачены все именные бронепоезда противника во главе с бронепоездом имени генерала Шкуро. Преследование разбитого противника продолжается, ореол непобедимости, созданный вокруг имени генералов Мамонтова и Шкуро, доблестью Красных героев конкорпуса Буденного низвер-жен в прах».
— Вот здорово, а? — улыбнулся комиссар корпуса А. А. Кивгела, прочитав приказ. — Выходит, надо в срочном порядке искать художника, чтобы написал на бронепоезде твое имя? Как думаешь, Семен Михайлович?
Буденному похвалы не нравились, и это было не показной скромностью. Успехи в боях не кружили ему голову. Он честно выполнял свой долг перед революцией и считал, что мужество и героизм проявляют не командующие, а рядовые.
— Хоть пиши мое имя, хоть не пиши,- усмехнулся он,- а главный трофей генерала Шкуро отныне будет служить делу нашей революции… Конная армия меня волнует, вот что. Пора ее создавать. Как думаешь, поддержит мое предложение командование фронта? Комиссар убежденно ответил: помогут, ибо конный корпус на деле доказал, как нужна нам кавалерия для успешного ведения боевых действий. Питал надежду на успех и Буденный. Еще днем раньше, воспользовавшись переговорами по прямому проводу, он заявил, что будет ходатайствовать перед Роеввоенсоветом Южного фронта о создании Конной армии. «Шлите письмо на мое имя»,- ответил ему Сталин. Буденный так и сделал. Он продумал все до мелочей и только тогда взял ручку с бумагой. «Я понимаю,- писал комкор,- что для формирования кавалерии белые располагают большими возможностями, занимая районы казачьих областей. Но и мы можем многое сделать, если мы не имеем возможности создать такое же количество конных корпусов, какими располагают белые, то почему бы на первых порах не развернуть наш корпус в Конную армию?.. Я уверен, что создание Конной армии — это не пустой эксперимент, а назревшая необходимость. Она (Конная армия) явится не только серьезным противовесом белогвардейской казачьей коннице, но и могучим средством в руках фронтового или главного командования для решения задач в интересах фронта и, не исключено, всей Советской республики…» Утром 4 ноября Буденный и комиссар А. А. Кивгела обсуждали план боевых действий. В это время в штаб вошел боец и доложил о том, что захвачены в плен два буржуя.
— Давай их сюда! — махнул рукой Буденный. Пленные были одеты в длиннополые купеческие шубы. Человек с остренькой бородкой снял запотевшие очки, протер их кончиком шарфа и, подав свои документы комиссару, посмотрел на Буденного изучающим взглядом. Комиссар подошел к комкору и молча указал на подпись в мандате — Ульянов (Ленин). Это были Председатель ВЦИК РСФСР Михаил Иванович Калинин и Председатель ЦИК УССР Григорий Иванович Петровский. Вот тебе и «буржуи»! Буденный представился гостям и попросил извинить его за столь нелюбезный прием.
— Ничего, ничего,- улыбнулся Михаил Иванович. — Теперь мы с Григорием Ивановичем спасены и от мороза, и от твоих молодцов. Григорий Иванович показывает одному из них мандат: читай, говорит ему, Ленин подписал. А тот ответил: ты, буржуй, товарища Ленина не марай! Читать я не умею. Буденный рассказал Калинину о героизме бойцов в боях под Воронежем, о трудностях с продовольствием и обмундированием в конном корпусе. «Но мы им инициативу не отдадим, мы разобьем Шкуро и Мамонтова и под Касторной»,- уверенно добавил комкор.
— Правильно! — одобрил Калинин. — Я не сомневаюсь в том, что бойцы-буденновцы не уступят врагу победу. Владимир Ильич Ленин просил меня передать вам: народ, наша партия большевиков надеются на бойцов Красной Армии, что они сумеют постоять за Республику Советов. Уже недалек тот день, когда на советской земле наступит мир…
Вечером в штабе был собран весь командный состав. Калинин отметил героизм и доблесть бойцов конного корпуса, призвал наращивать удары по врагу, в любых условиях добывать победу,
— Нам надо, чтобы наше наступление из мелкого и частичного было превращено в массовое, огромное, доводящее победу до конца,- вот что требует Владимир Ильич. Победа под Орлом и Воронежем показала, что Красная Армия может и должна разбить врага. Я верю вашим конникам, такие люди сумеют отстоять революцию. Настоящие герои у вас, Семен Михайлович. Они любого врага одолеют.
— Не жалуюсь, бойцы — кремень,- согласился Буденный. — Ну, а как товарищ Ленин?
— Он рад, что с победой под Воронежем Деникину теперь не удастся продолжить наступление. Просил от имени ЦК партии поблагодарить бойцов корпуса и вас лично за боевые успехи.
— Для нас похвала Ленина дороже всего,- сказал комкор. — Мы готовы выполнить любой приказ вождя. Белогвардейский генерал Постников стягивал свои силы для организации круговой обороны станции Касторной. Корпус Мамонтова, пополнившись свежими силами после поражения под Воронежем, теперь сосредоточился в городе Нижне-Девицке, а корпус Шкуро, также получивший подкрепление от генерала Сидорина, расположился в селе Бычек, неподалеку от Касторной. Об этом комкору донесла разведка, и он вызвал к себе начальника штаба Погребова.
— Видишь, где сидит Постников? — показал на карту. — Попробуй, мол, выкури. И все же мы выкурим его. Как думаешь, а?
Погребов кивнул в знак согласия, догадавшись, что комкор намерен отрезать касторненскую группировку противника от корпусов Мамонтова и Шкуро. Но этот план рискованный, хотя единственно возможный… Когда началось наступление на Касторную, Буденный находился в 4-й дивизии вместе с Городовиковым. На рассвете поднялась сильная пурга. Это позволило нашим частям скрытно подойти к станции Суковкино. Белые были застигнуты врасплох. Победой под Касторной деникинский фронт был окончательно надломлен.

А тем временем Калинин вернулся в Москву и подробно информировал Ленина о положении дел в конном корпусе, о предложении Буденного создать конную армию. По указанию вождя революции этот вопрос был решен положительно в Реввоенсовете республики. В приказе по войскам Южного фронта от 19 ноября 1919 года сообщалось: 1-й конный корпус Южного фронта в его нынешнем составе переименовать в Конную армию РСФСР, Командующим Конной армией назначается С. М. Буденный, членами Реввоенсовета — К. Е. Ворошилов и Е. А. Щаденко.

1я Конная Армия

В штаб Первой Конной армии, которая тогда только еще создавалась, 5 декабря 1919 года прибыли командующий Южным фронтом А. И. Егоров и член Реввоенсовета фронта И. В. Сталин. С ними же прибыли назначенные членами Реввоенсовета армии К. Е. Ворошилов и Е. А. Щаденко, с которыми С. М. Буденный был давно знаком. 6 декабря в Велико-Михайловке состоялось первое заседание Реввоенсовета Конной армии и командования Южного фронта. Егоров особо подчеркнул, что главная задача Первой Конной армии — разгром Деникина; стремительным ударом через Донбасс надо расчленить Донскую и Добровольческую армии белых и во взаимодействии с 8-й и 13-й армиями разгромить их. Поэтому важно решить вопросы организации боевых частей армии, ее штабного аппарата и тыловых органов.
— Рассечь фронт противника надвое, не дать дивизиям Деникина с Украины отойти на Северный Кавказ,- подчеркнул Сталин,- в этом залог успеха. А когда дойдем до Азовского моря, будет видно, куда направить Конную армию — на Украину или на Северный Кавказ. Это задача очень ответственная, она требует максимум сил и напряжения…
— Удар через Донбасс — это хорошо,- задумчиво сказал Буденный. — Пролетариат Донбасса поддержит нас. Правда, плохо будет с фуражом… Командование Южным фронтом обещало принять все меры, чтобы в кратчайший срок доставить Конной армии фураж и продовольствие. После заседания Реввоенсовета Сталин спросил Буденного, почему он все еще не вступил в партию. Буденный ответил: себя он считает большевиком с августа 1917 года, когда в Минске выполнял задания фронтовой партийной организации большевиков, по заданию М. В. Фрунзе разоружал «дикую» дивизию в Орше. Боролся за дело большевистской партии и у себя в станице, создав там ревком и партизанский отряд. Он даже подал заявление в политуправление 10-й армии, чтобы его приняли в ряды большевиков. И в подтверждение своих слов показал копию этого заявления, датированного 14 марта 1919 года. Сталин тут же поставил вопрос о приеме Буденного в РКП(б) и рекомендовал его в партию вместе с Ворошиловым и Щаденко.
— Спасибо! — вырвалось у командарма. — Спасибо за доверие, себя жалеть для дела революции не стану… После этого Буденному объявили: за успешное командование и за разгром конницы Мамонтова и Шкуро ВЦИК РСФСР постановлением от 24 ноября 1919 года наградил его золотым боевым оружием (шашкой) с орденом Красного Знамени на нем, а Реввоенсовет Южного фронта — золотым портсигаром. Портсигар вручили Буденному здесь же, на заседании Реввоенсовета, а золотую шашку с орденом на другой день утром перед строем бойцов и командиров особого резервного дивизиона. Взяв шашку, Семен Михайлович поцеловал ее и громко сказал:
— Клянусь служить делу нашей революции до последнего удара сердца!..

Поначалу бои Первая Конная армия вела в составе трех кавдивизий — 4-й, 6-й и 11-й и двумя приданными ей стрелковыми дивизиями — 9-й и 12-й. Однако вскоре в состав Конармии вошел автобронеотряд — 15 машин со станковыми пулеметами и авиационный отряд из 12 самолетов. Бои Конармии поддерживали четыре бронепоезда. Нанося последовательно мощные удары по противнику, она в декабре 1919 года разгромила сильную конную группу врага у города Валуйки. В районе Сватово конники успешно форсировали Северский Донец и прочно закрепились на его правом берегу. Бойцы стойко сражались. Противник в панике бросал орудия, пулеметы, обозы и бежал. Для защиты Донбасса Деникин собрал крупные силы: три кавалерийских корпуса, две пехотные дивизии и пять бронепоездов. Буденный вовремя разгадал его замысел: конная группа генерала Улагая неожиданно появилась к северу от Бахмута. На помощь Улагаю Деникин бросил пехотную дивизию. Враг имел численное превосходство, и, когда сражение севернее Бахмута затянулось, у Буденного созрело решение послать 4-ю дивизию Городовикова в тыл белогвардейцев. Для этого он прибыл в штаб дивизии и лично взялся руководить этой смелой и опасной операцией. Вклинившись глубоко в расположение белогвардейцев и разорвав фронт на две части, 4-я дивизия создала реальную угрозу окружения белых. И деникинцы не выдержали, повсеместно начали отступать. Донбасс вновь стал советским. Дивизии Конармии, гибко маневрируя в условиях встречных боев, умело используя ураганный огонь своих пулеметов, артиллерии и бронепоездов, а также приданную пехоту, мощной лавиной продвигались на юг. Освобожден Таганрог… После занятия Ростова Буденный горел желанием преследовать врага, не дать ему возможности собрать новые силы после поражения. Но командующий фронтом В. И. Шорин неожиданно приказал форсировать Дон на участке Батайск — Ольгинская и прорвать оборону противника. Буденный невольно насторожился: выходит, надо наносить удар в лоб по главным силам противника, что было крайне невыгодным для Конармии. Если даже она форсировала бы Дон, то попала бы в болота: поймы рек затоплены водой, покрыты тонким льдом. Армия тут не пройдет, и деникинцы из орудий и пулеметов смогут бить по ней прямой наводкой. Рассчитывать на помощь 8, 9 и 10-й армий не приходится: они еще не успели перегруппировать свои силы.

С болью в душе Буденный отдал приказ наступать. Бойцы шли на врага под градом пуль. Атака длилась до самого вечера, но успеха не имела. К ночи полки Конармии вернулись на исходные позиции. Мнение Буденного о бесцельности лобовых атак, как позднее выяснилось, разделяло и главное командование Красной Армии. К сожалению, командование фронта почему-то не приняло мер для выполнения директивы главкома С. С. Каменева. Три дня продолжались упорные бои, но продвинуться к Батайску так и не удалось. Буденный мучительно думал о том, как спасти армию. Это было его долгом, его обязанностью, пренебрегать которой он не имел права. И тогда он решил обратиться к В. И. Ленину. Написал обо всем, что наболело на сердце, написал правду, ничего не скрывая. В заключение он просил В. И. Ленина обратить «внимание на Красную Конную армию и другие армии, иначе они понапрасну погибнут от такого преступного командования». Отправить письмо Буденный поручил начальнику полевого штаба Зотову: «Сделай, Степан Андреевич так, чтобы письмо попало лично в руки Ильича». (Уже после гражданской войны Буденный узнал, что В. И. Ленин, получив его письмо, лично расписался на конверте. С пометкой В. И. Ленина оно хранится в архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). Сталин, обеспокоенный положением на Кавказском фронте и особенно неправильным использованием Конармии, утром 4 февраля связался по прямому проводу с Саратовом, где находился Орджоникидзе. «По моему глубокому убеждению,- говорил Сталин,- ваш новый комфронта (командующим войсками Кавказского фронта был назначен М. Н. Тухачевский. — А. 3.) и члены Реввоенсовета должны принять следующие меры: 1. Немедленно удалить Шорина. 2. Выехать самим на правый фланг. 3. Объединить группу Думенко с Конармией в одну мощную силу, подчинив первую последней. 4. Передать Конармии в оперативное подчинение две стрелковые дивизии для опоры на флангах…» Орджоникидзе ответил, что «Шорин со вчерашнего дня уже не командует, приказ ему вручен в Купянске».
— Ну, кажется, трудности остались позади,- облегченно вздохнул Буденный. И обратился к Ворошилову: — Ты знаешь, Клим, я чуть не поседел за эту неделю. Как оно пойдет дальше?.. Бои возобновились. Под ударами Конной армии белогвардейцы отступали. В ночь с 16-го на 17 февраля были освобождены станция Торговая, село Воронцо-во-Николаевка. Здесь сосредоточились 4-я, 6-я кавалерийские, 20, 34 и 50-я стрелковые дивизии. По данным разведки, в тыл наших войск шла конная группа генерала Павлова. По приказу Деникина она должна была, «следуя вверх по Манычу, совместно с 1-м корпусом ударить во фланги и тыл конницы Буденного…» У Павлова было до двенадцати тысяч конников, и в районе хутора Веселый ему удалось 16 февраля опрокинуть корпус Б. М. Думенко, затем форсированным маршем продвинуться к станице Великокняжеской.

Стоял сильный мороз. Конница Павлова утопала в глубоком снегу. 18 февраля Первая Конная армия нанесла ощутимые удары по врагу. Жуткую картину представляла степь, усеянная сотнями убитых и замерзших белоказаков. Среди брошенной артиллерии и пулеметов, зарядных ящиков и разбитых повозок лежали замерзшие люди и лошади. В операции по разгрому войск Деникина в Белой Глине проявилась одна из ярких черт таланта Буденного — его умение вовремя разгадать замысел врага. Деникин стремился ударить по левому флангу и тылу Конармии, для чего сосредоточил неподалеку от Белой Глины пехотные и кавалерийские корпуса Кубанской армии. Буденный разгадал этот план врага. Несмотря на то, что противник имел численное превосходство, командарм применил тактику охвата флангов, ударил по нему с запада и с юга. Для усыпления бдительности белых он приказал начальнику полевого штаба Зотову перебросить несколько частей южнее Белой Глины: пусть Деникин думает, будто он, Буденный, поведет Конармию в лобовую атаку, как это было в районе Батайска по воле Шорина.

Белогвардейцы были разбиты. «Дух был потерян вновь»,- писал Деникин, впоследствии, характеризуя состояние своих войск после поражения. В Егорлыкском сражении с обеих сторон участвовало до сорока тысяч одних кавалеристов, не считая пехоты. Геройски сражались и умело руководили дивизиями начальники 4, 6 и 11-й кавалерийских дивизий Городовиков, Тимошенко и Степной-Спижарный. Примером личной храбрости воодушевляли бойцов комиссары дивизий Бахтуров, Детистов и Хрулев. Тюленев, сменивший на посту погибшего Мироненко, раненный в бою, руководил 2-й бригадой 4-й дивизии до конца сражения. Храбро сражались бойцы, командиры и комиссары 20-й стрелковой дивизии.

13 марта Буденный вместе с Ворошиловым прибыл в Батайск, где стоял вагон командующего Кавказским фронтом. «Надо бы нам представиться»,- сказал Ворошилов. Только вошли в вагон командующего, как Тухачевский строго спросил, почему это он, Буденный, двинул Конармию не в направлении станции Мечетинской, а в район Торговой. Буденный доложил Тухачевскому, что принял такое решение вовсе не случайно и не из желания действовать вопреки командующему. Этого потребовала сложившаяся обстановка. Во-первых, Конармия страшно утомлена и не могла двигаться по степи, где лежит глубокий, до метра глубиной слой снега: лошади и люди просто увязли бы в нем; во-вторых, были сильные морозы и армию могла бы постичь участь конной группы Павлова, где померзли тысячи людей. В вагоне Буденный познакомился и с членом Реввоенсовета фронта Г. К. Орджоникидзе. После беседы о предстоящих боях по уничтожению остатков банд генерала Деникина зашел разговор о том, что скоро кончится война и тогда можно будет взяться за мирные дела. Однако Орджоникидзе возразил:
— Видно, придется еще воевать с белополяками. — И он показал Буденному телеграмму В. И. Ленина. «Очень рад вашему сообщению, что скоро ожидаете полного разгрома Деникина,- писал Ленин. — Но боюсь чрезмерного вашего оптимизма. Поляки, видимо, сделают войну с нами неизбежной. Поэтому главная задача сейчас не Кавтрудармия, а подготовка быстрейшей переброски максимума войск на Запфронт. На этой задаче сосредоточьте все усилия». 25 марта у командарма по прямому проводу состоялся разговор с Орджоникидзе. Он сообщил: Буденного и Ворошилова срочно вызвали в Москву; речь будет идти о переброске Первой Конной армии на Западный фронт.

Буденный и Ворошилов прибыли в Реввоенсовет Республики. Почти тотчас же их принял Главнокомандующий Вооруженными Силами Республики Сергей Сергеевич Каменев. Выслушав доклад о положении дел в Конной армии, Каменев спросил Буденного:
— Значит, Конармию походным порядком?
— А иначе и быть не может,- сказал командарм. — Конечно, Конармию можно перебросить и по железной дороге, но дело это, если говорить по-большевистски, преступное, потому что армия — это не взвод солдат. Из-за плохого состояния путей, неисправности водонапорных башен и, главное, из-за отсутствия на станциях баз с фуражом и продовольствием, делать этого нельзя, никак нельзя. Надо двигать армию походным порядком, и я убежден, что это единственное правильное в данной обстановке решение,- заключил Буденный.

Днем 2 апреля Буденный и Ворошилов прибыли в Кремль. Вдруг стоявшие рядом делегаты IX съезда РКП(б) расступились, и Буденный увидел Ленина. Его охватило волнение. От смущения он вытянул руки по швам и подумал: что сказать Ильичу, с чего начать разговор? Конечно, сначала скажет о переброске Конармии на запад, а потом… Что скажет потом? Владимир Ильич подошел и, здороваясь, подал руку.
— Вот это и есть тот самый Буденный? — быстро спросил Ленин, прищуриваясь и внимательно рассматривая командарма. Стоявший рядом И. В. Сталин ответил:
— Да, это наш Буденный.
— Ну, как дела, товарищ Буденный?
Семен Михайлович смутился и, сам того не замечая, выпалил:
— Слава богу, Владимир Ильич!
— Это выходит по-русски хорошо. Значит, «слава богу»? — повторил он и рассмеялся звонко и заразительно. — Поговорим о Конной армии после заседания. Когда кончилось заседание, Ленин пригласил Буденнего и Ворошилова к себе в кабинет и попросил рассказать как можно подробнее о делах в Первой Конной армии. Он хотел знать буквально все: состояние политической работы в полках и эскадронах, отношение конармейцев к политике партии, к Советской власти, настроение, классовый, национальный, даже возрастной состав армии. Буденный доложил Ленину о том, что Советскую власть бойцы считают родной властью, партии нашей верят, тому свидетельство — рост партийных рядов и высокая политическая активность красноармейских масс.
— Очень хорошо,- сказал Ленин. — Используйте этот подъем. Постоянно опирайтесь на коммунистов и беспартийный актив. Будьте в самой гуще красноармейцев, прислушивайтесь к их мнению, запросам, советуйтесь с ними, направляйте их революционную энергию к единой цели — к победе над врагом.

В конце беседы Ленин спросил, с какой целью Буденный приехал в Москву. Буденный доложил о результатах беседы с главкомом.
— Хорошо,- произнес Ильич, выслушав командарма,- я с вами согласен. Так и передайте Сергею Сергеевичу Каменеву. Он очень внимательный товарищ и нас с вами поймет… И, подумав какое-то мгновение, добавил:
— Все-таки империалисты столкнут Польшу с нами. Войны не миновать.
— Но мы постоим за себя! — заверил Буденный. — На Конную армию вы, Владимир Ильич, можете положиться, не подведет. Врагов республики будем бить беспощадно!
— Это великолепно, что вы так уверены в своих бойцах,- сказал Ленин. — А драться с врагами еще придется. Именно поэтому я и прошу вас, товарищи, поторопиться с переходом…

Когда прощались с Владимиром Ильичем, Буденный сообщил, что конармейцы прислали ему скромный подарок — вагон муки и сахара.
— Да, ничего себе, скромный!.. Хотя, как сказать,- Ленин посмотрел на командарма, прищурив улыбающиеся глаза. — Как-то Михаил Иванович Калинин рассказывал, что в память пребывания его в Конном корпусе вы прислали ему несколько вагонов с продовольствием и каменным углем. Вероятно, тогда расщедрились потому, что он Всероссийский староста? И тут же стал серьезным. Пожимая Буденному руку, сказал:
— Большое спасибо, товарищ Буденный. Передайте мою благодарность конармейцам. А что касается их подарка, то извините, лично для себя принять его не могу, не имею права. Прошу передать муку и сахар детским домам. Для меня же лучшим подарком являются ваши победы на фронте… Совнарком РСФСР делал все необходимое для установления добрососедских отношений с Польшей. Однако правящие классы этой буржуазно-помещичьей страны, подталкиваемые империалистами Антанты, отвергли предложения Совнаркома решить спорные вопросы на мирных переговорах. 25 апреля 1919 года полумиллионная армия Пилсудского, вооруженная империалистами США, Франции и Англии, начала наступление на Украину. Вооруженные контрреволюционные банды буржуазного националиста Петлюры встретили интервентов как родных братьев и вместе с ними свирепо расправлялись с органами Советской власти на Украине. 11 мая интервенты захватили Киев.

Для отражения нового военного похода Антанты на Западный и Юго-Западный фронты спешно перебрасывались войска Красной Армии. С Северного Кавказа на Юго-Западный фронт (командующий А. И. Егоров, член Реввоенсовета И. В. Сталин) пришла своим ходом Первая Конная. Она прошла более тысячи километров.

На рассвете 25 мая поезд Реввоенсовета прибыл в Умань. Здесь Буденный встретил Председателя ВЦИК М. И. Калинина. Бойцы любили Всероссийского старосту, после В. И. Ленина его считали самым авторитетным государственным деятелем. Буденный доложил ему, что Первая Конная армия, сосредоточившись в районе Умани, готова к боям. Калинин признался, что волнуется: сумеют ли бойцы выстоять против войск Пилсудского? Буденный заверил его, что конармейцы до конца выполнят свой долг перед Советской Республикой. Они рвутся в бой, докажут врагу, что Советская власть дорога им, и они готовы сражаться до конца. Командарм пригласил Калинина сесть в автомобиль, и они поехали в 6-ю дивизию, которой командовал С. К. Тимошенко.
На окраине села Тальное выстроилась 1-я бригада 6-й дивизии. Калинин обошел строй, поздоровался с бойцами, затем поднялся на пулеметную тачанку и начал свою речь. Он не скрывал трудностей борьбы с белополяками, но подчеркнул готовность и твердую решимость Красной Армии отстоять завоевания Октября и нанести поражение интервентам. Затем Калинин побывал в 4-й кавдивизии и вручил Почетные красные знамена ВЦИК 21-му и 22-му кавалерийским полкам, 2-й артиллерийской батарее. Выступая на митинге, Михаил Иванович, в частности, сказал:
— Вручая через командующего армией товарища Буденного красные знамена, я думаю, что могу передать ВЦИК и Совету Народных Комиссаров, что эти знамена никогда не попадут в руки врага. Товарищи, я надеюсь, что тот враг, который осмелится поднять руку на Советскую власть, скоро узнает, какую силу, организованность и мощь имеет Советская власть.
Послышались громкие голоса:
— Умрем, но не уроним чести!
Калинин посетил и другие части. Говорил он с бойцами вдохновенно, заражая их своим оптимизмом. 27 мая Конная армия перешла в наступление. Полки ринулись в стык между киевской и одесской группировками противника. Ставилась задача захватить район Казатин — Бердичев и ударить по тылам врага. С юга Конармию поддерживала 14-я армия, на Фастовском направлении — группа войск И. Э. Якира: 44-я и 45-я стрелковые дивизии, кавалерийская бригада Г. И. Котовского и 3-й отряд Днепровской военной флотилии,

Первые бои показали, что белополяки построили свою оборону прочно. К тому же в полосе наступления Конармии действовала почти вся 2-я армия Пилсудского. Несмотря на это, конармейцы прошли с ожесточенными боями около ста километров и нанесли противнику тяжелый урон.

Ломая яростное сопротивление белополяков, Конармия на рассвете 5 июня упорной атакой прорвала фронт в полосе 10 — 12 километров и вышла на оперативный простор. Буденный повел армию вперед, в глубокий рейд на северо-запад. Сзади сомкнулся польский фронт, но это не остановило конников. Так начался знаменитый Житомирский прорыв. 4-я дивизия ушла на Житомир, с ходу овладела им, освободив несколько тысяч пленных красноармейцев, потом повернула на восток и установила связь с фастовской группой войск во главе с Якиром. Это означало, что между Киевом и Винницей практически был создан «красный коридор».

С выходом в район Житомир — Бердичев Конармия разрезала фронт войск Пилсудского на глубину 120 — 140 километров, нарушила важнейшие линии связи, вышла в тыл 3-й армии противника, дезорганизовала всю оборону врага. Это вынудило войска белополяков отступить к Киеву. В результате фастовская группа, 12-я и 14-я армии получили благоприятные условия для развития мощного наступления. 12 июня был освобожден Киев. Конармия упорно продвигалась на запад, громя войска Пилсудского на реках Случь, Горынь, Стырь, Западный Буг. В середине августа она вела напряженные бои уже в районе Львова.

В это же время крайне опасное положение сложилось на юге страны. Белогвардейские войска барона Врангеля, вооруженные также империалистами Антанты, начали наступление из Северной Таврии. Они угрожали захватить Украину, Донбасс, Ростов, перерезать связи страны с Кавказом, лишить ее нефти. По решению ЦК РКП(б) Первая Конная армия должна была в кратчайший срок своим ходом совершить 700-километровый марш на Южный фронт (командующий М. В. Фрунзе). Местность, по которой предстоял марш Конармии, буквально кишела агентурой белогвардейцев, буржуазными националистами, многочисленными шайками бандитов, начиная с анархистов и кончая обычными грабителями. Они разрушали железные дороги, грабили эшелоны с грузами для войск Красной Армии, убивали коммунистов, да и беспартийных, возглавлявших органы Советской власти.

Реввоенсовет армии разработал подробную инструкцию войскам о мерах обеспечения марша и об организации борьбы с бандами, тщательно организовал разведку и боевое охранение, широко развернул партийно-политическую работу не только в войсках армии, но и среди местного населения по маршруту перехода армии. Ведя почти непрерывные бои с бесчисленными бандами, армия через 28 дней прибыла в назначенный ей район Южного фронта, полностью сохранив свою боеспособность. Врангель. «Черный барон»…

Буденный вспомнил 1919 год, когда ему приходилось громить войска подчиненных Врангеля — генералов Покровского, Шатилова, Улагая. Последнего, в прошлом богатого помещика, он знал давно: еще в первую мировую войну четыре года был у него в подчинении в 18-м драгунском полку и потому хорошо изучил его слабые стороны… Но было бы большой ошибкой недооценивать врага, на что указывал в своем приказе командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе. Буденного порадовала весть о том, что лично В. И. Ленин следит за действиями Конной армии, просит принять все меры к ускорению ее передвижения на Южный фронт, «не останавливаясь перед героическими…». Сразу же после получения телеграммы В. И. Ленина в Конармии состоялись митинги, на которых командиры и комиссары рассказали солдатам о том, чего требует от них В. И. Ленин. С горячими речами на митингах выступали бойцы, они заверяли партию, народ и В. И. Ленина, что и на Южном фронте будут сражаться с врангелевцами до полной победы, не щадя своей жизни… 20 октября Буденный получил директиву от М. В. Фрунзе, в которой армиям Южного фронта ставилась задача разбить Врангеля. Первой Конной предстояло в ночь на 27 октября переправиться на левый берег Днепра, быстро выйти в район северной оконечности озера Молочное и станции Федоровка, разгромить здесь резервы противника и, отрезав ему пути отступления в Крым, развивать удар. Наступление началось успешно. Буденный все время находился в частях, строго следил за тем, чтобы начдивы в точности выполняли приказ. 4-я дивизия, например, прошла с боями только за один день 50 километров. В тылу врага она вышла в район Аскания-Нова и Громовка. 14-я и 6-я дивизии также достигли намеченных пунктов. Части 11-й дивизии заняли Агайман.

«Черный барон» дал приказ своим войскам отступать в Крым. Узнав об этом, Буденный встревожился. И было отчего: Перекоп оказался закрытым, и вся масса белогвардейских войск двинулась к чонгарским позициям, куда выходила Первая Конная. Ей одной предстояло выдержать сильный натиск врага. Выстоит ли?..

Утром 30 октября конный корпус генерала Барбовича обрушился на 6-ю и 11-ю дивизии. Красные бойцы сражались героически. Но враг бросил на них танки. Передовые бойцы дрогнули. И тогда в атаку их повели начдив Ф. М. Морозов и комиссар дивизии П. В. Бахтуров. Оба они героически погибли в бою. Командир 24-го полка В. В. Коробков снова увлек за собой бойцов. Белогвардейцев удалось отбросить, связками гранат наши бойцы подорвали врангелевские танки. К ночи 2 ноября наступило затишье. Первый этап по ликвидации войск Врангеля был закончен. Всего с обеих сторон в боях участвовало до 200 тысяч штыков и сабель. Наступление велось на фронте протяжением до 350 километров. Противник был разгромлен в этом районе за короткий срок — 7 дней. Теперь армиям Южного фронта предстояло ворваться в Крым и добить белогвардейцев…

В полдень 7 ноября в Конармию прибыл командующий фронтом М. В. Фрунзе. Обнялись и расцеловались, как старые боевые друзья.
— Ну, Семен Михайлович, рассказывайте, как у вас идет подготовка к новым боям? — спросил Фрунзе. Командарм доложил обо всем. Состояние войск Конармии и их дислокацию командующий фронтом одобрил, высоко оценил боевую доблесть конармейцев.

На совещании командиров и комиссаров, обрисовав создавшуюся обстановку, Буденный с воодушевлением говорил:
— Если кто из вас считает, что тяжело Первой Конной, то я должен возразить: тяжело всем, кто смело идет на врага! Да, товарищи, тяжело тем, кто себя не щадит. И я прошу вас внушить своим бойцам, что это наш последний и решительный удар. Товарищ Фрунзе заверил меня, что сразу же после разгрома Врангеля Первая Конная уйдет на Украину и будет там отдыхать. Бойцы этого заслужили.

Трое суток — 8, 9 и 10 ноября на Перекопе шли тяжелые бои. Наконец, в ночь на 11 ноября 51-я и Латышская стрелковые дивизии прорвали Ишуньскую укрепленную полосу и вышли на степной простор. А в это время на Чонгаре бойцы 30-й Иркутской дивизии, сломив сопротивление белогвардейцев, ночью 11 ноября форсировали Сиваш. И на Чонгарском направлении путь в Крым был открыт! Первая Конная с боями погнала поспешно отступавших врангелевцев. 15 ноября вместе с бойцами 51-й дивизии В. К. Блюхера она вступила в Севастополь. На другой день командарм отправил донесение Реввоенсовету республики о том, что армия Врангеля — живая сила и материальная часть — почти целиком в наших руках, за исключением некоторых штабов и высшего офицерства, которые успели сбежать из Крыма на кораблях.

«Черный барон» был ликвидирован в двадцать дней, ко дню годовщины 1-й Конармии. Последняя ставка Антанты бита!.. Много тяжких дорог осталось позади. И рисковал собой Буденный, вихрем несясь в атаку, и рубился так, что до боли в ушах звенела сталь клинка, и терял в бою своих отважных товарищей. Но даже на миг командарм не усомнился в правоте того великого дела, каким жила вся Советская Россия, ради которого он и тысячи ему подобных верных сынов Отчизны сражались смело, не щадя своей жизни.

В декабре Буденный приехал в Москву делегатом на VIII Всероссийский съезд Советов и поспешил встретиться с В. И. Лениным. Пожимая командарму руку, Владимир Ильич с улыбкой спросил:
— А что, Врангель и впрямь оказался крепким «орешком»?
— Раскололи этот «орешек», Владимир Ильич. Крест поставили на «черном бароне».
— Да, красные бойцы храбро сражались за свою родную Советскую власть.. Они сознательно шли на жертвы во имя революции. И победили. Первая Конная блестяще справилась со своей задачей. Фрунзе доложил мне об этом. Я верил в силу и наступательный порыв Первой Конной и, как видите, не ошибся. Отчаянные и храбрые у вас бойцы, Семен Михайлович. В их характере есть что-то от вас, а? Буденный смутился. Потом он доложил, что у конармейцев замечается большая тяга к мирному труду, командиры и комиссары надеются на мирную передышку, но по-прежнему крепко держат в руках оружие. Империалистам, мировой буржуазии не очень-то следует доверять — внезапно могут напасть. Армия должна быть начеку.
— Пусть ваши командиры и политработники так и отвечают бойцам,- сказал Владимир Ильич. — Теперь мы можем трудиться с уверенностью, с гораздо большей уверенностью, чем когда бы то ни было. Часть бойцов демобилизуем, а костяк останется. Ну, как по-вашему, правильно это?
— Считаю так,- ответил Буденный. — Что бы там ни было, товарищ Ленин, армия должна быть готова к любым неожиданностям.
— Верно! Военную готовность мы должны сохранить во всяком случае. Хотя армию мы будем сокращать…
— А не скажется ли это именно на боевой готовности? — осторожно спросил командарм.
— Нет, не думаю,- улыбнулся Владимир Ильич. — Мы рассчитываем, что громадный опыт, который за время войны приобрели Красная Армия и ее руководители, поможет нам улучшить теперь ее качества. И мы добьемся того, что при сокращении армии сохраним такое основное ядро ее, которое не будет возлагать непомерной тяжести на республику в смысле содержания. В то же время при уменьшенном количестве армии мы лучше, чем прежде, обеспечим возможность в случае нужды поставить на ноги, мобилизовать еще большую военную силу. У нас теперь есть своя когорта замечательных руководителей, которых выдвинула революция. — И Ленин стал перечислять имена: Буденный, Ворошилов, Блюхер, Фрунзе, Дыбенко, Каширин, Котовский, Егоров, Уборевич, Каменев… — Впрочем, всех и не перечислишь,- продолжал Владимир Ильич,- Я называю тех людей, которые вынесли на своих плечах всю тяжесть первой империалистической войны, еще в ту войну, будучи старшими и младшими офицерами и унтер-офицерами, они проявили себя. Затем Владимир Ильич снова вернулся к теме сокращения армии, заговорил о будущей ее стратегии и тактике.
— Кстати, вы слышали, некоторые говорят,- заметил он,- что в польской кампании мы допустили ошибку — перешли границу, и в будущей войне, избави бог, наступать не будем, а только обороняться, сидеть в окопах. Стало быть, конница больше не потребуется.
— Кто так говорит? — удивился Буденный.
— Вы что — не согласны со мной?
— Владимир Ильич!..
— Вот-вот, я так и думал. Сказать Буденному, что конницу придется распустить… Каково? — И Ленин весело рассмеялся…

Первая Конная армия с честью выполнила свой революционный долг перед партией и народом, и этим Буденный гордился. ЦК ВКП(б) в день 15-летия создания Конармии в своем приветствии писал: «…Первая Конная армия покрыла себя неувядаемой славой, боевыми действиями на Южном и Польском фронтах и под Перекопом вписала блестящие страницы в историю гражданской войны и Красной Армии. Революционное мужество и отвага бойцов Первой Конной навсегда должны остаться примером для молодых поколений бойцов, защитников нашей великой Родины».

<;p align="justify">Первая Конная армия была грозой для врага, она не знала поражений, хотя большей частью вела бои с численно превосходящим, хорошо вооруженным противником. Она чаще всего включалась в состав тех фронтов, которые в тот период являлись решающими. А в составе фронта была главной ударной силой. «Мы всегда искали главного противника,- делился своими мыслями маршал Буденный, когда речь зашла об искусстве полководца. — Гибко маневрируя, полки и бригады били врага по частям, стремясь в первую очередь уничтожить важнейшего и опаснейшего в данный момент противника. Все наши операции — наступательные. Оборона применялась только отдельными частями и то для обеспечения удара главными силами. Все бои, как правило, были обеспечены быстрым, гибким и умелым маневрированием. Широкая маневренность обеспечивала успех операции. Первой Конной был присущ общевойсковой характер боя. Стрелковые дивизии, которые нередко придавались ей, служили для конницы как ось маневра, Конармейские части действовали очень гибко, сочетая действия в конном и пешем строю». Буденный выпестовал Конную армию, она была его жизнью, его судьбой. После окончания гражданской войны он все силы отдавал дальнейшему укреплению могущества Красной Армии и прежде всего — Первой Конной. И когда летом 1922 года командующий Северо-Кавказским военным округом К. Е. Ворошилов сообщил ему, что его срочно вызывают в Москву на совещание высшего командного состава кавалерии, он насторожился — не пойдет ли речь о сокращении войск кавалерии?
— Ты прав,- сказал ему Климент Ефремович. — Троцкий что-то задумал, будь настороже. За конницу стой горой. А если что — иди к Владимиру Ильичу и доложи ему лично. Мое мнение на этот счет ты знаешь.

Через два дня, 10 июня, Буденный прибыл в Москву на совещание. Председательствовал Троцкий. Речь на совещании шла о расформировании кавалерии на том основании, что в армиях западноевропейских государств вместо конницы создавались моторизованные войска. Идея действительно хорошая, однако к тому времени еще практически и технически неосуществимая. Буденный решительно выступил против расформирования конницы. Его поддержали М. В. Фрунзе, И. С. Уншлихт и ряд других военачальников. Но Троцкий настаивал на своем. Тогда с помощью Ф. Э. Дзержинского командарм связался с В. И. Лениным и сообщил ему о том, что конницу хотят расформировать.
— Слышал о совещании и считал, что речь идет именно о реорганизации нашей кавалерии,- сказал Владимир Ильич. — Но если вопрос стоит так, как вы говорите, то мне кажется это действительно преждевременным. Мы пока не имеем достаточного количества автомобилей для переброски войск, мало у нас и другой техники. А коль так, зачем же рубить сук под собой? Не годится! И передайте товарищам по совещанию, это мое мнение. Пусть хорошенько подумают, прежде чем решать… Вы читали высказывание Энгельса о коннице? — неожиданно спросил Ленин в конце беседы.
— Нет, Владимир Ильич,- смущенно признался командарм.
— Э, батенька, вам-то надо знать, обязательно прочитайте! Он пишет, что, несмотря на преобладающую роль пехоты в сражениях, кавалерия все же остается необходимым родом войск и всегда останется таковым. Да, да, представьте себе, Энгельс утверждает, что ни одна армия не может начать боевые действия с надеждою на успех, если она не имеет кавалерии. Из опыта гражданской войны я знаю, что это положение еще не устарело… Так что и Энгельс за нас с вами, о чем вы можете сказать на совещании,- закончил разговор Ленин. Конница осталась.

В начале декабря трудящиеся Чечни, входившей тогда в состав Горской республики, избрали Буденного делегатом I Всесоюзного съезда Советов. Съезду предстояло принять важнейшие документы об образовании СССР.

30 декабря Буденный вновь приехал в Москву. Съезд прошел исключительно поделовому. Доклад о создании Союза Советских Социалистических Республик сделал по поручению ЦК партии Сталин. Он зачитал Декларацию и Договор об образовании СССР. А Фрунзе, которому было предоставлено слово, предложил утвердить эти важнейшие документы. Делегаты избрали ЦИК СССР, куда в числе других вошел и Буденный. М. И. Калинин поздравил командарма с избранием членом ЦИК. — Вот плоды революции,- сказал он. — Кто пять лет назад знал Буденного? Никому не известный человек, бедняк-крестьянин, рядовой солдат, а сегодня полководец, государственный деятель. Право, я вам даже завидую. Слышали,- обратился Михаил Иванович ко всем, кто окружал их,- песни о нем поют: «Веди ж, Буденный, нас смелее в бой, пусть гром гремит, пускай пожар кругом…»

Уже перед отъездом в Ростов главком С. С. Каменев вручил Буденному второй орден Красного Знамени, которым командарм был награжден Реввоенсоветом республики за проведение ряда успешных операций против войск буржуазно-помещичьей Польши. Боевой опыт Первой Конной армии, обогативший советскую военную науку, был принят на вооружение Советской Армией, применялся и в Великую Отечественную войну. Многие смелые операции против немецко-фашистских захватчиков проводились советским командованием с участием крупных конно-механизированных соединений.

Первая Конная явилась своеобразной школой командного состава. В ее рядах выросли такие военачальники, прославившие себя в годы Великой Отечественной войны, как Маршалы Советского Союза К. Е. Ворошилов, А. А. Гречко, А. И. Еременко, К. А. Мерецков, К. С. Москаленко, С. К. Тимошенко, маршалы бронетанковых войск С. И. Богданов, П. С. Рыбалко, Я. Н. Федоренко; главный маршал авиации П. Ф. Жигарев; маршал войск связи А. И. Леонов, генералы армии И. Р. Апанасенко, А. С. Жадов, Д. Д. Лелюшенко, И. Е. Петров, А. Т. Стученко, И. В. Тюленев, А. В. Хрулев; генерал-полковники О. И. Городовиков, Я. Т. Черевиченко и другие. Бывший конармеец Е. П. Славский стал министром СССР, А. Л. Минц — радиотехник, академик, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и дважды Государственной премий. Крупнейшими учеными в области медицины стали академики И. А. Кассирский, Н. М. Шпайер, профессор В. М. Вадимов. Все, что сделано Первой Конной на фронтах гражданской войны, вошло золотой страницей в боевую летопись советского народа, его доблестных Вооруженных Сил.

Информация взята с персонального сайта Буденного С.М.: http://www.budenney.ru/