В условиях нарастающей военной угрозы перед Коммунистической партией и Советским правительством встали сложные задачи. Первоочередными из них являлись: перестройка экономики для обеспечения расширенного производства вооружения и техники; оборудование театра военных действий, значительная часть которого только что вошла в СССР; уточнение планов стратегического развертывания в связи с изменением западной государственной границы и состава коалиции вероятных противников; реорганизация и перевооружение армии с учетом опыта боевых действий начавшейся второй мировой войны; подготовка и осуществление скрытой мобилизации и стратегического развертывания Вооруженных Сил. Значительные мероприятия проводились по увеличению численности армии и флота, совершенствованию их организационной структуры и боевой подготовки. Однако к 22 июня многие из этих задач не были решены.

Численно Вооруженные Силы заметно возросли (с 1,9 млн. в 1939 г. до 5,4 млн. к 22 июня 1941 г.). Однако быстрый рост новых формирований происходил без учета реальных возможностей в снабжении их вооружением, средствами связи, автотранспортом. Это привело к появлению в Красной Армии небоеспособных соединений и частей, укомплектованных личным составом, но не имевших положенного вооружения. Изучение архивных документов показало, что в предвоенные годы развитию специальных войск — инженерных, связи, автомобильных и др., оснащению их новыми техническими средствами достаточного внимания не уделялось. Они во многом отставали от требований войны. Из-за недостатка новой материальной части зенитной артиллерии, прожекторов и радиотехнических средств задерживалось развитие Войск ПВО страны. Низкой была и боеспособность механизированных корпусов западных военных округов в силу недостаточной их укомплектованности, подготовленности личного состава, нехватки новой военной техники, автотранспорта и других вспомогательных машин, а также боеприпасов.

Дело в том, что после ошибочного расформирования механизированных корпусов в конце 1939 гола их пришлось спешно формировать вновь, начиная с июля 1940 года. Однако сроки создания этих корпусов не соответствовали реальным возможностям их своевременного укомплектования материальной частью и подготовленными командными кадрами.

Так, накануне войны большинство механизированных корпусов имело 53 проц. положенных по штату танков, при этом удельный вес новых танков составлял 18,2 проц.

1. Машины устаревших конструкций были сильно изношены и имели моторесурс 40—150 моточасов, что не обеспечивало более продолжительного ведения боевых действий. Около 28 проц. требовали капитального и 44 проц. среднего ремонта. Но для восстановления неисправных машин в корпусах не хватало ни запасных частей, ни ремонтных средств. К 1 июля 1941 года планировалось удовлетворить только 11 проц. их потребностей. Острый недостаток ощущался и в боеприпасах, особенно для новых танков. Обеспеченность 76-мм снарядами к танковым пушкам не превышала 12 проц., так как массовый выпуск их не был налажен. Нехватка боеприпасов для танков КВ и Т-34 резко снижала боевые возможности механизированных корпусов. На наш взгляд, в напряженной обстановке предвоенного времени было бы целесообразнее завершить укомплектование нескольких механизированных корпусов и сохранить уже достаточно сколоченные и боеспособные танковые бригады, предназначавшиеся для усиления пехоты.

Общее состояние Советских Военно-Воздушных Сил накануне войны определялось незавершенностью работы по их развертыванию и организационному совершенствованию. Формирование многих соединений не закончилось, процесс оснащения авиации новой военной техникой практически только начался. Аэродромная сеть, особенно в приграничных районах, была развита слабо. Весной 1941 года в западных округах на многих действующих аэродромах началось бетонирование взлетно-посадочных полос. Самолеты пришлось перебазировать на другие аэродромы, где боевых машин оказалось больше допустимого количества. Это привело к ощутимым потерям при первых же воздушных ударах врага. Хотя боевой опыт и теоретические исследования указывали на большую возможность массированного применения авиации, ее реорганизация в крупные оперативно-стратегические объединения не была осуществлена. Авиационные корпуса имелись лишь в дальней бомбардировочной авиации. Остальные ВВС состояли из дивизий и отдельных бригад окружного и армейского подчинения.

Военно-Морской Флот находился в стадии реорганизации. Усиленно развивалась подводные силы. Строились крупные надводные корабли. Но их не хватало, особенно тральщиков, сторожевых кораблей и эскадренных миноносцев. В составе флотов отсутствовали десантные корабли и десантно-высадочные средства, минные заградители специальной постройки. Морская авиация также находилась в стадии перевооружения.

Чем же объяснить то, что, несмотря на достаточно мощную промышленную базу, высокорезультативную работу опытных и талантливых конструкторов, вооружение Советской Армии к 1941 году по основным видам (самолеты, танки, автоматы и т. д.) уступало вооружению немецко-фашистской армии?

Германия за несколько лет до нападения на СССР перевела свою экономику на производство новейшего вооружения, чего по внешнеполитическим, экономическим и другим причинам не мог сделать Советский Союз. Кроме того, она овладела вооружением 30 чехословацких, 92 французских, 12 английских, 22 бельгийских, 18 голландских и 6 норвежских дивизий. Только во Франции агрессор захватил 4930 танков и бронетранспортеров, а также 3000 самолетов. За счет французских автомашин гитлеровское командование оснастило автотранспортом 92 дивизии.

2. Имелись причины и внутреннего характера. Массовые репрессии против руководителей народного хозяйства, директоров крупнейших, в том числе и оборонных, предприятий, многоопытного технического персонала создали обстановку нервозности, не способствующую максимальному использованию возможностей в короткие сроки обеспечить Вооруженные Силы необходимой военной техникой. Так, в декабре 1937 года начальник Морских Сил РККА флагман флота 1 ранга В. М. Орлов в докладе Народному комиссару обороны о положении на заводе «Большевик» писал:
«Завод являетсяч единственным заводом в Союзе, на котором сосредоточено проектирование, разработка и изготовление морской артиллерии. В данный момент положение на заводе с проектированием и разработкой новых образцов для большой морской программы явно катастрофическое, так как в результате неправильного руководства и ареста почти всех руководящих работников конструкторского бюро, в котором велось проектирование морских артиллерийских систем и орудий, а также ряда работников заводоуправления и цехов… завод почти полностью деморализован. Находясь в таком положении, завод, естественно, не может обеспечить в 1937 году выполнение как проектных работ, так и программы заказов Управления Морских Сил».

3. В предвоенные годы советские военные теоретики создали стройную систему взглядов на ведение вооруженной борьбы. Разработали основы глубокой наступательной операции и боя, которая стала существенным шагом вперед в развитии военного искусства. Однако репрессиями против значительной части командных кадров в 1937—1938 гг. был нанесен удар по развитию теории, так как уничтожались или надолго отстранялись от активной деятельности многие выдающиеся и талантливые военные деятели и командиры, как раз те, кто активно разрабатывал и развивал теоретические проблемы и чьи труды были изъяты из обращения. К началу войны в результате арестов стал остро ощущаться недостаток в опытных командных кадрах высшего звена. Репрессиям подверглось большинство руководителей центральных управлений НКО и округов, а также многие командиры корпусов, дивизий, полков и различных подразделений.

К 22 июня 1941 года свыше 70 проц. командиров дивизий, до 70 проц. командиров полков, 60 проц. военкомов и начальников политотделов соединений работали на этих должностях лишь около года.

4. На смену репрессированным пришли командиры и политработники, не имевшие достаточного опыта руководства крупными объединениями и соединениями в боевых условиях. В период развертывания Вооруженных Сил почти весь руководящий командный и политический состав находился в стадии перемещения. Отсутствие достаточного опыта и в ряде случаев слабая подготовка не позволяли командирам и политработникам быстро освоить свои обязанности по управлению войсками. Все эти обстоятельства отрицательно повлияли на подготовку Вооруженных Сил.

Имея детально разработанную теорию организации и ведения армейских и отчасти фронтовых оборонительных операций, советские военные ученые не разрабатывали углубленно теорию обороны в стратегическом масштабе. Не допускалась даже мысль о прорыве стратегического фронта противником, так как предполагалось в любом случае локализовать этот прорыв своевременно подошедшими резервами.

Содержание оперативных учений, проведших в западных военных округах перед войной, указывает на недооценку советским командованием в тот период возможностей авиации вероятного противника по срыву мобилизации и развертывания Вооруженных Сил. Военные руководители и теоретики не сделали достаточно обоснованных выводов из того факта что в начале второй мировой войны немецко-фашистское командование подобную задачу в Польше, Югославии и ряде других стран решало именно силами авиации.

Несмотря на то что после декабрьского совещания 1940 года боевая подготовка войск стала проводиться в условиях, более приближенных к реальной боевой обстановке, в методике обучения продолжали оставаться крупные недочеты. Как показало исследование, допускалась необъективная оценка и своих войск, и вероятного противника. Так, выступая на совещании командующих военными округами, членов военных советов и начальников штабов округов 28 декабря 1940 года, командующий Западным особым военным округом генерал армии Д. Г. Павлов доказывал, что мы вправе и обязаны возлагать на танковый корпус задачи по уничтожению одной-двух танковых или четырех-пяти пехотных дивизий противника. Позже, 13 января 1941 года, на совещании в Кремле, куда были приглашены все участники декабрьского совещания, начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков сказал:
«При разработке Устава мы исходим из того, что наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской армии и что во встречном бою она безусловно разобьет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника. В наступлении полторы наших дивизии преодолеют оборону дивизии противника»

5. Советское командование, планируя отражение фашистской агрессии, в целом правильно определило состав вражеской коалиции и ее силы. Стратегический замысел действий Советской Армии был пронизан идеей нанесения мощного ответного удара, носил активный, наступательный характер, что соответствовало духу советской военной доктрины. В то же время при планировании начальных операций были допущены и существенные просчеты.

Прежде всего обращает внимание опоздание с отработкой планов прикрытия западной границы, что отрицательно сказалось на развитии событий в начальном периоде войны. Разработанный Генеральным штабом соответствующий план только в начале мая 1941 года директивами наркома обороны был доведен до командующих приграничными военными округами. В соответствии с этими директивами штабы округов разработали свои планы обороны государственной границы и противовоздушной обороны, которые нарком обороны не успел утвердить, так как в Генеральный штаб их представили только 10—12 июня 1941 года.

Существенным недостатком, повлекшим за собой тяжелые последствия, было то, что ввод действие планов прикрытия намечался в день объявления или начала войны. В результате этого войска армий прикрытия не были приведены в боевую готовность практически вплоть до вторжения немецко-фашистских захватчиков.

6. На результатах начального периода войны негативно, на наш взгляд, отразились и ошибки в стратегическом планировании. Наркомат обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия СССР, может начаться с обеих сторон по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. При этом армии прикрытия только в течение двух-трех недель будут сдерживать в приграничной зоне вторгшиеся войска противника, а главные силы после отмобилизования и развертывания нанесут мощный ответный удар с целью отражения наступления агрессора и перенесения боевых действий на территорию врага. Поэтому основная масса соединений приграничных военных округов выдвигалась в белостокский и львовский выступы, откуда предполагалось нанести ответные удары. Почти вся авиация размещалась на аэродромах вблизи границы. Подавляющая часть мобилизационных запасов вооружения, боеприпасов, горючего и других материальных средств округов и центра также сосредоточивалась вблизи границы и с началом войны попала в руки врага.

В отношении сроков сосредоточения и развертывания главных сил Германия ставилась в одинаковые условия с нашей страной, хотя в действительности они были далеко не равными. Планами советского командования исключалась возможность достижения противником в начале войны подавляющего превосходства в силах и средствах над нашими войсками прикрытия и захвата им стратегической инициативы на длительный срок. Вариант вынужденного перехода Вооруженных Сил к стратегической обороне не предусматривался, что также следует отнести к недочетам в планировании войны и подготовке войск.

Как показывает анализ, отрицательную роль сыграл и просчет в определении направления главного удара противника. Наиболее опасным считалось юго-западное (южнее Полесья). Фактически же основные силы и средства групп армий фашистской Германии были сосредоточены и развернуты севернее, там, где в случае успеха имелась возможность глубоко охватить советские войска, сосредоточенные в белостокском и львовском выступах. В последующем враг предполагал вести наступление главными силами на Смоленск и Москву.

Сосредоточение и развертывание войск накануне войны осуществлялись по-разному. За год фашистская Германия, используя все средства оперативной маскировки и политической дезинформации, стянула к границам СССР основные силы армии вторжения. К моменту вероломного нападения на нашу страну она имела значительное преимущество как в численности войск и качестве их технического оснащения, так и в степени готовности к вступлению в войну.

Советское правительство и командование в условиях угрозы империалистической агрессии, наращивая боевую мощь Вооруженных Сил, основную массу кадровых и вновь формируемых соединений, предназначенных для ведения начальных операций, сосредоточивали в западных приграничных округах, которые вместе с силами Северного, Балтийского и Черноморского флотов составляли первый стратегический эшелон. Там же базиовалась основная масса фронтовой и часть дальней бомбардировочной авиации. Чтобы скрыть от разведки противника состав и предназначение войск, сосредоточенных на территории западных округов и не дать немецко-фашистскому командованию повода для провокаций, основная часть соединений располагалась на значительном удалении от границы.

С середины мая из внутренних военных округов (Уральского, Забайкальского, Северо-Кавказского, Харьковского) к рубежу Днепра и Западной Двины началось выдвижение 22, 16, 19-й армий и 25-го стрелкового корпуса; готовились к передислокации 20, 24 и 28-я армии. Все эти войска должны были составить второй стратегический эшелон. Перевозки производились железнодорожным транспортом с соблюдением мер маскировки, постепенно, без изменения графика движения мирного времени. Войска по плану должны были занять отведенные им районы только к 10 июля 1941 года.

Предполагая, что основные усилия противник сосредоточит на юго-западном направлении, советское командование направило туда из внутренних округов 19-ю и 16-ю армии. На западное же направление выдвигалась одна лишь 22-я армия. В действительности противник именно на западном направлении ввел в действие мощные сухопутную и воздушную группировки. В результате советскому командованию пришлось в первые же дни войны перегруппировать туда 19-ю и ряд соединений 16-й армии и с ходу бросать их в сражение в составе Западного фронта.

Следует отметить, что войска прикрытия западных приграничных военных округов 21 июня к исходу дня располагались в пунктах постоянной дислокации мирного времени. Таким образом, 170 дивизий и 2 бригады, входившие в состав и составлявшие первый стратегический эшелон наших Вооруженных Сил, не завершили развертывания и были рассредоточены на фронте до 4500 км и в глубину от 100 до 400км.

7. Немецко-фашистскос командование в первом эшелоне своих армий развернуло 103 дивизии, в том числе 12 танковых, в то время как первый эшелон советских армий прикрытия составляли всего 54 стрелковые, 2 кавалерийские дивизии и 2 бригады. Соединения противника были полностью укомплектованы личным составом, оружием, военной техникой и транспортными средствами. Кроме того, они обладали более высокой подвижностью и маневренностыо. Крайне невыгодное положение первого стратегического эшелона наших войск по сравнению с противостоящими силами врага и явилось одной из главных причин неудачного для Советской Армии исхода приграничных сражений.

Не были полностью сосредоточены и войска второго стратегического эшелона. К началу весны из 77 дивизий, включенных в него, только 9 соединений прибыли в назначенные районы, а остальные находились в пути или оставались в пунктах прежней дислокации.

Незавершенность мероприятий по созданию исходной стратегической группировки Советской Армии к началу войны явилась следствием ряда причин объективного и субъективного характера, Советское руководство, вполне сознавая неизбежность войны, не теряло надежды оттянуть ее, чтобы выиграть время на выполнение всего намеченного по укреплению Вооруженных Сил. Однако, чтобы фашистская Германия не использовала те или иные действия в качестве повода для провоцирования войны, проведение мероприятий по сосредоточению и развертыванию войск даже в обстановке нарастания военной угрозы ускорено не было. На протяжении последнего перед войной месяца не использовалась возможность произвести необходимые перегруппировки в приграничных военных округах, привести войска в боевую готовность, занять намеченные планом районы и рубежи, т. е. полностью завершить развертывание первого стратегического эшелона. Темпы проведения мероприятий по созданию группировки не соответствовали реальной обстановке. Нападение Германии оказалось внезапным для войск приграничных военных округов. Армии прикрытия не смогли задержать противника на оборонительных рубежах и тем самым дать возможность более организованно вступить в сражение войскам, подходившим из глубины.

Именно просчет в определении сроков нападения Германии, на наш взгляд, явился в то время главной ошибкой, которая повлекла за собой вереницу других — в планировании военных действий и осуществлении мероприятий по подготовке Вооруженных Сил к отражению агрессии.

Подготавливая людей к защите социалистического Отечества, Коммунистическая партия придавала большое значение их морально-политическому воспитанию. Используя печать, радио и кино, партия воспитывала народ в духе советского патриотизма, готовности защищать свою Родину. Лозунг «Защита Отечества есть священный долг каждого гражданина нашей Родины» был важнейшим в этой работе.

Однако она велась в расчете на легкую победу. Ей была присуща недооценка возможного противника, которая выражалась в неверном утверждении, будто народы империалистических держав не станут воевать против СССР и государства-агрессоры развалятся, как только их армии нападут на Советский Союз. Не учитывались мероприятия правящих режимов этих стран по укреплению своего тыла, проводимые ими репрессии, деятельность их огромного пропагандистского аппарата по одурманиванию масс.

Личный состав приграничных округов в сложной предвоенной обстановке не только надлежащим образом не информировался, но зачастую прямо-таки дезориентировался. Например, в мае 1941 года в одном политдонесенни Прибалтийского особого военного округа указывалось, как отдельные товарищи, прибывшие из центра, особенно лекторы, считая, что в войсках слишком резко говорят о войне с Германией, своими выступлениями вносили успокоение в массы воинов.

8. Просчеты советского руководства в оценке обстановки, сложившейся накануне войны, нашли отражение в сообщении ТАСС от 14 июня 1941 года. «По данным СССР, — говорилось в сообщении, — Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слух о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишен всякой почвы»

9.Документы и факты свидетельствуют о том, что политическое и военное руководство Советского Союза еще до начала войны располагало данными о подготовке нападения фашистской Германии на СССР. Генеральный штаб имел достаточно полные сведения о наращивании сил противника у наших западных границ. Советское командование получало из различных источников данные о возможном нападении врага и сроках его наступления. Пограничные войска, а также военные советы приграничных военных округов информировали правительство и Народный комиссариат обороны об участившихся случаях нарушения государственной границы самолетами и агентурой противника.

Все это не могло остаться без внимания. В начале 1941 года и особенно в мае—июне военное командование провел ряд мероприятий по повышению боевой готовности Вооруженных Сил и реализации плана прикрытия и стратегического развертывания войск. Однако первые эшелоны армий не были выдвинуты, развернуты и приведены в боевую готовность в соответствии с планом обороны государственной границы. Инициатива командующих округами и армиями в этом направлении не находила поддержки руководства Наркомата обороны и Генерального штаба. В результате получилось, что войска приграничных военных округов в целом оказались неподготовленными к отражению внезапного удара противника.

Таким образом, следует признать, что Советский Союз имел реальную возможность в короткие сроки сорвать захватнические планы агрессора, но серьезный просчет в оценке военно-политической обстановки непосредственно перед войной в значительной мере ее ограничил. Фашистская Германия выбрала такой момент для нападения на СССР, когда соотношение сил сторон, развернутых непосредственно в приграничной полосе, было в пользу немецких войск, а наша армия находилась в стадии перевооружения и реорганизации, войска приграничных округов не были приведены в боевую готовность. Естественно, что исключительно трудные условия начального периода войны тяжело отразились на его итогах.

Уроки и опыт начального периода Великой Отечественной войны имеют огромное значение. В. И. Ленин указывал:
«Нельзя научиться решать свои задачи новыми приемами сегодня, если наш вчерашний опыт не открыл глаза на неправильность старых приемов».

Данная статья не претендует на полное освещение вопросов подготовки Вооруженных Сил к отражению агрессии непосредственно перед войной.
Полковник Ю.Г. Перечнев, доктор исторических наук